"Отряд-4. Битва за небеса" - читать интересную книгу автора (Евтушенко Алексей Анатольевич)

15

Больно, з-зараза.

Правая рука в районе предплечья, правый же бок и голова. Точнее – затылок. Не сказать, что очень уж сильно, но весьма ощутимо, скажем так. Вот. Ключевое слово «ощутимо». От «ощущать». Я ощущаю боль, значит жив. А кто это – «я»? Не вопрос. Я, Карсс Оргом. Воля и Слово Императрицы Станы Второй, а также её муж. То есть, Императрица Стана – это моя жена. У нас есть сын, принц Лойлл. Двенадцати лет от роду.

Ага, уже хорошо.

Теперь, что последнее я помню?

Ходящее ходуном кресло-ложемент аварийного модуля и отчаянный крик соседа (кажется, какой-то молодой лейтенант-пушкарь, не знаю его имени): «Сбой в тормозной системе! Мы падаем, ваше Превосходительство!». И что-то я ему ответил. Ну да, конечно. «Не ссы, лейтенант, недаром меня кличут Везунчик». Бодрый ответ, заметим. И даже бравый. Уж не знаю, услышал он или нет, но орать перестал. А потом? Потом температура в модуле зашкалила, что не мудрено при сбое тормозной системы, и я в какой-то момент потерял сознание. Видимо, от жары. Значит, всё-таки полностью тормозная система не отказала, раз я жив, и модуль доставил нас на поверхность планеты. Интересно, что с лейтенантом? Ладно, это потом. Тут бы с собой для начала разобраться. Ч-чёрт, затылок всё-таки ломит неприятно. Сотрясение мозга? Скорее всего. Аварийный модуль. Почему аварийный модуль? В нас попали. Сначала в нос, потом в корму, в двигатели, потом снова в нос. Вроде бы. Вот тебе и флагман «Настигающий». Кто кого настиг, спрашивается? Будем рассчитывать, что система дальней связи сработала и автоматически послала, предусмотренный в подобных случаях сигнал домой: «Гибну. Аварийные модули отстреляны». Тогда у Станы появится надежда, что я жив. Слабенькая, но это лучше, чем полное неведение. Проклятье, а ведь поначалу всё шло весьма удачно…

Без всяких усилий с его стороны перед закрытыми глазами Карсса замелькали фрагменты сражения. Собственно, зрительно почти все свелось к массе разнообразнейшей информации, которая хлынула на обзорный экран боевой рубки, после того, как «южане», не обратив ни малейшего внимания на удирающие с орбиты в сторону естественного спутника планеты чужие корабли (аналитики Карсса так и не смогли их идентифицировать), на ходу перестроились в боевые порядки и атаковали флот «северян».

Ни сам Карсс, ни большинство членов экипажей кораблей его флота никогда раньше не участвовали в боях. Обе империи сварогов держали свои космические и прочие вооружённые силы в постоянной готовности лишь в целях устрашения противника, и очень долгое время подобная стратегия неизменно срабатывала. Поскольку каждый знал, что адекватный ответ в случае полномасштабной агрессии неизбежен, а потому гасил свои милитаристские порывы. Да, худой мир между «северянами» и «южанами» в любой момент мог обернуться войной на уничтожение, но в этой постоянной многолетней балансировке на грани были свои плюсы. А именно: выработались определённые правила игры, соблюдая которые, обе стороны были уверены, что «сохранят лицо» во-первых, и всё-таки не ввяжутся в самоубийственную бойню, во-вторых.

Ясное дело, без пограничных стычек не обходилось. И заканчивались они частенько материальными и людскими потерями как «северян», так и «южан». Но опять же стычки эти были как бы включены в правила игры. Негласно считалось, что они необходимы для поддержания боевого имперского духа обоих флотов, а потери – неизбежная плата за это. Среди флотских даже упорно курсировали слухи о существовании неких секретных квот на потери в личном составе и технике, якобы одобренных на самом высочайшем уровне с обеих сторон. Карсс, являясь поначалу зятем императора, а затем и мужем императрицы, прекрасно знал, что секретные квоты – чистая выдумка охочих до мифотворчества военных космонавтов, но распространению подобных слухов не препятствовал, справедливо полагая, что пользы в них больше, нежели вреда. Потому что, когда солдат думает, что высшая власть обеих империй всегда может секретно договориться о таких вещах, как квоты на людские и материальные потери в пограничных стычках, то он уверен – большой войны данная власть не допустит. А малая кровь лишь добавляет необходимой остроты в скуку повседневной флотской жизни. На то мы и военные космонавты, чёрт подери, чтобы стойко переносить трудности и лишения… ну и так далее.

После начала сражения Карсс довольно быстро утратил контроль за происходящим. И немудрено. По долгу службы, а также обладая многолетним опытом государственного управления, он умел воспринимать большие массивы информации, сортировать её по степени важности и уже затем принимать решения. Но информация информации рознь. А следить за тем, что происходит в империи и в объеме космического боя – абсолютно разные вещи. Второе требует особых талантов, умений, склада психики и опыта, коими Карсс Оргом – Воля и Слово Императрицы, не будучи военным космонавтом, похвастать не мог.

Из разрозненных реплик, находящихся в боевой рубке флагмана офицеров, команд адмирала Бретта и «картинок» различной степени информативности, выдаваемых бортовым компьютером на обзорный экран и монитор терминала, Карсс в какой-то момент боя с радостью сообразил, что, кажется, флот «северян» берёт верх над противником. Хотя бы потому, что разница уничтоженных и выведенных из строя кораблей с обеих сторон складывалась отнюдь не в пользу «южан».

Но потом бог войны, видимо, решил, что отдать безоговорочную победу «северянам» было бы несправедливо (действительно, с какой стати?), и крейсер класса А, он же флагман «Настигающий», угодил в глупейшую ловушку.

Пока сторожевики охранения увлечённо добивали, почти уже прорвавшиеся к «Настигающему» два вражеских корвета, с десяток люггеров «южан», возникнув словно из гиперпространства, насели на зазевавшийся флагман, как осы на лису, и после короткого яростного боя, потеряв семь кораблей из десяти, таки сумели закусать его до смерти.

После нескольких точных и одновременных попаданий в маневровые двигатели, «Настигающий» утратил ход и беспомощно завис на высокой планетарной орбите. А затем пять оставшихся к тому времени в бою люггеров (пушкари флагмана делали что могли, но пилоты «южан», видать, не зря учились в своих лётных школах) атаковали сначала боевую рубку, затем жилой и технический отсеки, а после добрались и до топливных баков.

К этому времени сторожевики попытались исправить допущенную ошибку, но сделать практически ничего не смогли – трудно извне попасть в атакующий крейсер люггер, чтобы сам крейсер при этом не задеть.

И вся эта бешеная смертельная круговерть закончилась тем, что оставшимся на ногах и при памяти членам экипажа «Настигающего» пришлось прыгать в аварийные капсулы и отстреливаться от гибнущего флагмана, куда бог пошлёт.

Карссу и лейтенанту-пушкарю бог послал атмосферу планеты, сбой в тормозной системе и то, что Карсс имел сейчас – боль во всём теле и полную неопределённость положения.

Надо бы всё-таки открыть глаза, подумал он. Всё, что мог, я вспомнил. Забавно, вообще-то. Второй раз в жизни я спасаюсь в аварийной капсуле и снова над кислородной планетой. Много лет назад это была Бейта, куда нам пришлось возвращать этих сумасшедших солдат-разведчиков (тех из них, кто остался в живых) и на орбите которой мы были внезапно атакованы ядерными ракетами. До сих пор я так и не понял до конца, происшедшего тогда с нами временного парадокса. Что-то мне потом авторитетно объясняли, но я…

Стоп, сказал он себе. Хватит уходить в сторону и прятаться в воспоминания. Успеешь ещё. Пора открывать глаза и встречаться с окружающей действительностью. Какой бы она ни была.

Карсс открыл глаза и некоторое время с удивлением рассматривал потолок над собой. Мощный кирпичный свод, явно старый, потемневший от времени и копоти факелов. Вон как раз на ближайшей стене один и закреплён в специальном кольце. Горит, понимаешь, себе помаленьку, освещает помещение. Дым, кстати, быстро уходит, что говорит о неплохой вентиляции. Где это он, интересно? У местного населения, что ли? Судя по кирпичной кладке и факелу, так и есть. Электричества на этой планете ещё не изобрели. Равно как и современных строительных материалов. Впрочем, не будем слишком придирчивыми – кирпич всегда современен. Из него строят практически везде, где живут разумные, которым известно понятие «дом».

Он осторожно повернул голову и понял, что лежит не на кровати, а на какой-то подстилке, фактически на полу.

Так, а что у нас с рукой и боком?

Короткое исследование показало, что правое предплечье у него в чём-то вроде гипсовой повязки, а бок туго перебинтован.

Перелом руки и рёбер? Судя по симптомам, очень даже может быть. Ладно, срастётся, никуда не денется. К тому же, кто-то оказал ему необходимую медицинскую помощь, и это уже обнадёживает. Но где же я всё-таки нахожусь?

Слева, в нескольких метрах, громоздилась на специальных подставках деревянная бочка (вёдер на двести, не меньше, прикинул Карсс), а сразу за ней виднелся арочный проход в другое помещение, которое тоже явно освещалось факелами – по кирпичным стенам гуляли оранжевые отсветы пламени.

Почему-то только сейчас он почувствовал кисловатый характерный запах, не оставляющий не малейших сомнений в источнике своего происхождения.

Вино? Он в винном погребе? Вот и бочка подтверждает. Забавно. Но где, в конце концов, хозяева? Пора бы и познакомиться. Интересно, я могу самостоятельно подняться?

Карсс попробовал, но голова закружилась, подступила тошнота, правый бок прострелило длинной тягучей болью, и единственное, чего он достиг – это принять сидячее положение, оперевшись спиной на кирпичную стену. Стена была прохладной и шершавой, и некоторое время Карсс сидел, пережидая приступ тошноты, боли в боку и размышляя о том, стоит ли всё-таки подняться на ноги и отправиться на поиски хозяев или лучше ещё немного подождать.

Сомнения его очень скоро разрешились сами собой, – послышались лёгкие шаги, и перед глазами Карсса, уже привыкшим к тусклому освещению, предстала молоденькая девушка, одетая в длинное – до пят – платье нехитрого покроя и с волосами, перетянутыми через лоб узкой лентой. В руках девушка несла поднос, на котором помещались глиняная чашка, глиняный же кувшин и тарелка, как показалось Карссу, с какой-то едой.

Заметив, что Карсс пришёл в себя, девушка улыбнулась и что-то сказала.

– Здравствуйте! – по возможности бодро сказал он, и, широко улыбнувшись, показал пальцем себе на грудь. – Карсс. Меня зовут Карсс. Карсс Оргом. А тебя? – Он показал на девушку.

– Лестия, – ответила она, чуть наклонив голову. – Лестия Кагано.

Ишь ты, догадливая какая, подумал Карсс. И красивая, заметим. Впрочем, юность всегда прекрасна. Ну, почти.

– Лестия, – сказал он, ткнув в сторону девушки пальцем. – Карсс. – Он указал пальцем на себя и снова улыбнулся. – Очень хорошо.

Девушка, присев, оставила поднос возле импровизированного ложа Карсса, что-то сказала и вышла. Довольно поспешно, как показалось Карссу.

В кувшине оказалась обычная вода, а на тарелке хлеб. Чуть подумав, он напился (пить очень хотелось), но есть не стал – не было аппетита, да и с приёмом чужой пищи следовало повременить. В конце концов, если его подобрали местные, то вряд ли они уничтожили аварийную капсулу. А там имелся и НЗ, и аптечка соответствующими препараты, дающие организму защиту от инопланетных микробов и бактерий и всем прочим. И хотя Карсс, как и все свароги, кто путешествовал в космосе по тем или иным делам, прошёл соответствующую процедуру общей биоблокады и активации иммунитета, рисковать лишний раз ему не хотелось.

– Человек с неба пришёл в себя, князь. – Дружинник выпрямился, осторожно покосился на киркхуркха Млайна и отвёл глаза.

Всё-таки им трудно привыкнуть, подумал Влад. Казалось бы, бок о бок сражались на стенах детинца, били общего врага, проливали кровь свою и чужую, а всё равно трудно. Ксенофобия штука въедливая. А уж для средневекового человека и вовсе практически неизбывная. Но следует признать, что сейчас уже всё-таки отношение получше. Поначалу, тот же Млайн рассказывал, киркхуркхи прямо-таки кожей ощущали неприязнь и отвращение. В лучшем случае – опасливое любопытство. Слава богу, князь Дравен оказался очень прогрессивным для своего времени айредом. И достаточно властным для того, чтобы подданные и думать не смели хоть каким-то образом нарушить священные законы гостеприимства.

– Хорошо, иди, – князь движением руки отпустил дружинника. – Мы сейчас будем.

Вчерашний день выдался поистине безумным. «Термиты» дали защитникам детинца не слишком большую передышку, и уже через два с небольшим часа пошли на новый приступ. И, пожалуй, он оказался бы для брашенцев, Влада Борисова, Свема Одиночки и киркхуркхов последним в самом плохом смысле этого слова, если бы не киркхуркх по имени Тренга. Этот имперский десантник из отделения Млайна оказался не только сообразительным, но и весьма сведущим в радиотехнике и, что называется, мастером на все свои семипалые руки. Когда выяснилось, что «термиты», и правда, скорее всего управляются откуда-то извне, именно Тренга высказал мысль о том, что, если существует электромагнитный сигнал, то, значит, можно данный сигнал как-то прервать. Или хотя бы нарушить его прохождение.

– В идеале мы вообще могли бы перехватить управление, – сообщил он, с задумчивым интересом разглядывая, найденный в голове «термита» микрочип. – Но на это потребуется время. И оборудование, которого у нас нет.

– А на то, чтобы прервать или нарушить прохождение сигнала у нас есть время и оборудование? – с живым интересом осведомился Влад.

– Можно попробовать использовать для этих целей наш аварийный передатчик. Источник питания там ёмкий и довольно мощный, должно хватить. Если ещё кое-что из парализаторов и деструктора приспособить… всё равно они разряжены. В принципе, общая схема не так сложна. Если мне дадут два-три часа…

– Погоди, Тренга, – вмешался Млайн. – А не получится так, что ты разрядишь батарею передатчика, и мы сами останемся без аварийного сигнала?

– Постараюсь, чтобы этого не случилось, – ответил десантник. – Говорю же, там мощный аккумулятор.

– Если нас тут всех положат, – сказал Влад, – а нас положат почти наверняка, то никакой аварийный сигнал уже не понадобится.

– Тоже верно, – согласился командир отделения.

– Так что? – спросил Тренга. – Я попробую или как?

– Делай, – сказал Влад. – Не торопись, но при этом поспешай. Понимаешь, о чём я?

– Чего ж тут не понять, – ответил киркхуркх. – На этом строится любая тактика в кризисной ситуации. Ладно, сделаю, что смогу.

И он смог. Ему потребовалось на это больше двух часов, но затея удалась.

Как раз в тот момент, когда враг прорвался на стену сразу с четырёх сторон, и уже некому было помочь товарищу, ибо каждый сражался сам за себя, а снизу лезли и лезли всё новые, свежие, полные сил и безжалостной решительности твари, Тренга, коротко помолившись Небесной Глуби, включил своё устройство.

Поначалу казалось, что ничего не изменилось. Но вот один, затем другой, третий, пяток «термитов» внизу, под стеной, растерянно затоптались на месте, словно не зная, что им делать дальше, попятились, развернулись и неуверенно, как бы отыскивая дорогу, скрылись за деревьями. А за ними последовали и другие. Сначала десяток, потом сотня, вторая…

Воодушевлённый таким поворотом событий князь Дравен немедленно организовал вылазку, и брашенцы, которые будто обрели новые силы, до самого вечера преследовали и убивали по всему склону горы, где стоял детинец, и на улицах города утративших прежний боевой пыл «термитов». Нет, враг ещё сопротивлялся и даже предпринимал отчаянные попытки контратаковать относительно крупными группами, но ни одна из них не имела даже тени успеха.

Это была победа. Полная и безоговорочная.

А вечером, когда солнце уже почти коснулось своим огненным краем горизонта и едва держащиеся на ногах от усталости воины возвращались в детинец, в небе над городом полыхнуло, грохнуло, и затем в икающем рёве и прерывистом пламени тормозных двигателей точнёхонько на рыночную площадь Брашена свалился неизвестный объект явно не местного происхождения.

По дороге он проломил черепичную крышу и перекрытия ратуши, и в конце концов закончил свой нелёгкий путь в общинном зале собраний первого этажа, где его и нашли подоспевшие дружинники во главе с князем Дравеном, а также Влад, Млайн со своими киркхуркхами и Свем Одиночка.

Сначала, пока объект валился с неба, подумали, что это очередное «термитное» подкрепление и поэтому все были готовы насмерть рубить незваных гостей, как только те полезут наружу. Но оказалось, что к «термитам» данный объект не имеет отношения. Для начала, был он гораздо меньшего размера, чем космические «десантные баржи» врага, затем, имел совершенно иную форму. Наконец – и это самое главное – видимо, от падения герметичность объекта нарушилась – отошла в сторону дверь-люк, и внутри объекта были обнаружены два вполне человеческих существа. Один человек, как выяснилось, был мёртв, так как получил при падении объекта несовместимые с жизнью травмы (ремень безопасности, которым он был пристёгнут к креслу, не выдержал, и человек сломал себе шею), а второй жив, хоть и без сознания.