"Владимир Пантелеймонович Хабур. Мирное время " - читать интересную книгу автора

прохладная. Высоко в небе висела желтая ущербная луна.
Ходыча постояла немного у ворот, потом услышала шум открываемой двери и
быстро пошла по улице. Она долго бродила по кривым переулкам, стараясь как
можно тише ступать, чтобы не привлечь внимания собак, потом села на
скамеечку возле какого-то дома. Ей хотелось плакать, но девушка закусила
губу и сдержала себя. Внезапно ее охватило чувство грусти и одиночества. Она
вспомнила свою коротенькую жизнь, в которой было так мало радости.
...На третий день после рождения Ходычи отец избил ее больную мать. Он
не верил, что Ходыча его дочь. Этот маленький, сухой и сморщенный старик
женился на высокой и красивой девушке. Хозяин хлопкового завода, каких
немало было понастроено вдоль Средне-Азиатской железной дороги, он имел
достаточно денег и, когда у него умерла жена, купил себе другую из бедной,
но хорошей татарской семьи.
Ходыча росла вместе со своей сводной сестрой в тенистом маленьком
дворике старого Ташкента. Отец вел дела с купцами-узбеками и подражал им во
всем. Казалось, он забыл о том, что родился в богатой татарской семье в
Казани, учился в русской гимназии и исколесил всю Россию, прежде чем попал
на эту кривую, пыльную улочку.
Иногда мать закрывалась, как узбечка, паранджой с черным чачваном,
брала маленькую Ходычу за руку и бродила с ней по городу.
Когда отец стал еще богаче, семья переехала в новую, европейскую часть
города, в белый дом, отделенный высоким забором от тихой, выложенной камнем
улицы. Ходычу отдали в татарскую школу для девочек. Училась она хорошо.
Учительница часто приводила ее к себе домой и обучала русской грамоте.
Ходыча полюбила русские книги, интересные, хотя и не всегда понятные.
Однажды отец отправил девочек с матерью за город в зеленый тенистый
кишлак. Они прожили там целый род, а когда вернулись в Ташкент, Ходыча не
увидела многого, к чему привыкла с детства.
На углах не стояли сердитые полицейские, которых она очень боялась,
незнакомые люди говорили друг другу "товарищ", дома на главной улице -
украшены выцветшими на солнце красными флагами.
Это было тревожное время. Для Ходычи стали привычными стрельба, обыски,
отсиживания в погребе, прерванные занятия в школе. Потом снова наступили
мирные дни, только у отца уже не было завода - его забрали рабочие. Сестру
выдали замуж, и она покинула дом отца. Муж толстый и противный, вдобавок
старше ее на двадцать лет.
Ходыча росла, училась. Однажды она взглянула на себя в зеркало и
остановилась в изумлении: на нее смотрела взрослая девушка. Ходыча долго
разглядывала свои большие черные глаза, тонкие брови, грудь. Потом
заплакала - сама не знала отчего.
Девушка старалась как можно меньше бывать дома. Она жалела мать - рано
состарившуюся женщину, безмолвную, покорную воле мужа и детей. Но помогать
матери по дому Ходыча не любила. Рано утром она уходила в школу и часто
оставалась там до вечера. В школе теперь учились мальчики и девочки, занятия
велись на русском языке, и только по старой памяти школу называли татарской.
Когда в школе делать было нечего, Ходыча одна или с подругами уходила в
старый город - побродить по бесконечному базару, потолкаться в душных и
тесных лавках, поглазеть на множество заманчивых и недоступных вещей.
Ходыча жила без подруг. Она не умела легко и бездумно дружить, как
другие девушки. Замкнутый и гордый характер не позволял ей изливать душу