"Валерий Гусев. Закон вне закона" - читать интересную книгу автора

День выдался трудный, длинный. Последний день в Помпее.
Утром я официально передал свою контору правопреемнику, который
наверняка не уронит ее престиж. А затем вступил в тайный сговор с целым
рядом должностных лиц, в том числе с командиром подразделения специального
назначения ВВ, с депутатом Госдумы, с представителями прокуратуры и МВД, а
также со специалистами и учеными этих организаций, имел крайне приватную
беседу с ответственным работником ФСБ. Потратил целый час (и несколько км
нервов) на уговоры своего друга, писателя Прохора Русакова, который со
своей стороны пытался отговорить меня от затеваемой авантюры, но наконец
сдался и встал в ряды моего будущего воинства.
Затем я завербовал одну совершенно очаровательную семидесятилетнюю
даму, обладающую ясным умом, твердым характером и патологической
честностью.
В своем ментовском кругу мы звали ее за глаза Алечкой, а в глаза
Алевтиной Кузнецовой.
Алечка носила короткую седую стрижку, курила папиросы "Казбек" и
прыгала с парашютом. Но всего два раза. Правда, в тыл противника. Ночью. В
семнадцать лет. Редкой отваги женщина.
После войны она успешно служила по специальности, а в пенсионном
возрасте перешла в нашу систему, кадровиком. Ее здоровое профессиональное
чутье на врагов обеспечивало нам надежные тылы. Именно в этом качестве я и
рассчитывал использовать Алечку при формировании своей команды, и предложил
ей возглавить Группу контроля за личным составом. Я тоже хотел быть уверен
в своих тылах и флангах...

Алевтина жила в старой Москве, в коммуналке, в комнате со скромным
довоенным уютом, высоким потолком и камином от прежних лет, в который
тайком от соседей она ставила пузатый медный самовар.
В комнате - армейская простота и аккуратность, казарменная чистота
и порядок. Всякая вещь всегда на своем месте. А вещей уйма: узкая железная
кровать, заправленная по-солдатски, обеденный стол под скатертью с кистями
и пузатый комод. На нем, среди прочих безделиц, - круглая резная шкатулка
потемневшего дерева, в которой свернулась кольцом длинная золотистая змея.
(В сорок третьем, когда Алечка переходила линию фронта, возвращаясь с
задания к своим, ее тяжело ранило. Девочкам в санбате пришлось отрезать ей
косу. Они ее расплели, вымыли, снова заплели и вернули хозяйке. С той поры
Алевтина бережет свою косу в шкатулке, а ходит в короткой седой стрижке,
которая очень подходит к строгому взгляду серых внимательных глаз в
пушистых ресницах.)
В верхнем ящике пузатого комода (это я тоже знал) - под стопочками
квитанций и счетов за квартиру прячется трофейный армейский "Вальтер".
Вот и все богатства. Да еще на стене висит укрытая марлей
солдатская гимнастерка военных лет с погонами младшего сержанта и двумя
рядами орденов и медалей. Рядом с ней - фотография в рамочке: бравый
старшина с золотым чубом из-под пилотки, с задорной улыбкой; ППШ на груди,
эсэсовский тесак на поясе. Лихой, стало быть, разведчик. Брал "языков" не
ниже гауптмана, громил немецкие штабы, взрывал склады боеприпасов и
горючего, казнил предателей, освобождал пленных. А вот на Родине, после
войны, не уберегся - получил в спину бандитский нож.
Так что у нашей Алевтины в жизни два смертельных врага было: