"Валерий Гусев. Закон вне закона" - читать интересную книгу автора

диванчика. Орел.
- Не выдергивайся, мужик, - я полистал журнал. - За этот месяц тебя
доставляли сюда пять раз. Этот уже шестой. А ты все выдергиваешься.
- Ладно, старшой, кончай базар. Составляй протокол - и в кутузку,
устал я, спать хочу.
- Не будет протокола.
Он обиделся. Будто я у него бутылку из рук вырвал. Как так! Это же в
его жизни такое событие. Есть о чем за стаканом вспомнить, дружкам
поведать. Как бабу свою учил. Как мальца воспитывал.
- Не, старшой, не по закону...
- Закон теперь другой. Гуманный. Ты сам себе выбрал: кто
выдергивается, того надо бить, так?
- Обязательно. Пока не перестанет.
- Вот и хорошо. Сейчас мои ребята тебя накажут. Чтоб не выдергивался.
Потом выкинут за дверь, не оказав первой помощи. Следующее твое
выступление, седьмое кажется, закончится тем же. И опять без протокола.
Пока выдергиваться не перестанешь. Все понял?
Понял - вскочил, рванулся к двери. Куда там! Сейчас же грохнулся во
весь рост на пол, заорал дико.
- Берите его, парни, в камеру. И руку ему не забудьте сломать. Без
наркоза.
Он - только что такой большой и страшный - попытался подползти ко
мне на четвереньках. Не вышло - подхватили, увели. Вернее, уволокли - он
так и повис на руках моих карателей. А как выдергивался!
Лейтенант и старшина с живейшим интересом наблюдали за происходящим
меж прутьев решетки. Им, конечно, тоже случалось поколачивать пьяных
дебоширов (и не пьяных, и не дебоширов - тоже), но не с такой целью.
Похоже, им понравилось. Ну пусть поучатся.
Вошли Прохор с Лялькой.
- Мы замерзли в твоей машине, - пожаловался писатель.
- Выбирай любой кабинет, Проша, погреешься. Напишешь мне Обращение к
горожанам. Вроде декларации моих прав и их обязанностей.
- Что именно? - Прохор достал блокнот, приготовился зафиксировать
тезисы.
- Ну так, мол, и так, дорогие сограждане... - Я помахал телефонной
трубкой в воздухе.
- Очень конкретно, - проворчал Прохор.
- К утру чтоб управился. А Лялька перепечатает.
- В двух? - уточнила она.
- В четырех. Один для меня, один для обмена опытом, один для прессы...
- А четвертый?
- Для истории...
Уже за всеми нашими делами светать стало. Начинался первый день
новой эпохи. Эпохи беспощадного и тоталитарного уничтожения преступности.
На мосту между тем разыгрывалась драматическая сцена.
Из сонных еще глубин Заречья, шурша великолепными шинами, вылетела к
мосту очень иностранная марка. Завизжала от неожиданности всеми колесами,
остановилась пока еще в мирном недоумении.
Инспектор поднял жезл. Но на водителя подействовал, конечно, не
этот слабо моральный фактор, а, скорее всего, дорожный знак под вторым