"Владимир Гусев. Укус технокрысы" - читать интересную книгу автора

* * *

В гостинице, сняв пиджак и скинув туфли, я включаю в розетку
"Спутник" и подключаю к нему второго "стукача". Посмотрим, посмотрим, что
там за ошибка была и как Петя ее устранил. Если он работал на своем
терминале, конечно, а не уходил куда подальше. В дисплейный класс,
например. Чувствительность приборчика мизерная, зато избирательность
отличная. Иначе он не смог бы работать при таком уровне помех.
Чтобы лечь спать со спокойной совестью, я должен убедиться: все, что
сказал Пеночкин, соответствует действительности. Вот это, наверное, и есть
профессионализм. Когда не упускается ни единая возможность. И когда никому
не веришь на слово, даже бывшему однокурснику. Не потому, что в каждом
подозреваешь технокрысу. Просто в порядке защиты от возможного
непрофессионализма коллег.
Наконец, на жидкокристаллическом дисплее начинают появляться цифры,
словно написанные рукой виртуозного каллиграфа:
98.01.42.01.16.90.09.14.84.87.92.76.76.52.66.75.92.54.84.14.
40.04.16.34.32.52.26.91.96.14.41.12.10.01.18.46.94.63.52.61.
Я ошалело смотрю на дисплей. Ничего себе корректировка сетевых
протоколов! То-то я удивился, что ему так быстро удалось справиться. Больше
всего это похоже на шифровку. "Сезам, закройся. Верблюд идет на восток.
Али-баба". Или: "Инспектор Полиномов становится опасным. Ликвидировать
немедленно. Крестный".
А дальше - пустые строчки. Одна, другая... десятая... Проклятие!
Пеночкин все-таки догадался, что я не рядовой инспектор и не любопытства
ради кручусь возле его "персоналки". Что он сделал? Перешел в дисплейный
класс? Снял "стукача" с задней стенки, а перед самым моим приходом поставил
на место? Нет, нет... Я ведь вернулся неожиданно для него. Недаром он так
задергался. Тогда почему дисплей пуст? Сорок первая, сорок вторая...
М-да. На чем-то я прокололся. И самое скверное - не понимаю, на чем.
Да еще и так глупо засветился в конце... Понадеялся на "стукача", решил,
что уже шах и мат. Восемьдесят шестая, восемьдесят седьмая...
Теоретически все было сделано правильно. Я "ушел" и развязал Пете
руки - только для того, разумеется, чтобы тщательно пронаблюдать, что он
станет ими делать.
И он действительно затеял какую-то возню. И приступ с "Эллипсом" имел
место, к тому же вне расписания, и какие-то числа попали на мой дисплей. А
потом, как и замышлялось, я поймал Пеночкина "на горячем". По всем канонам
он должен был запаниковать и наделать глупостей. Которые должен был
аккуратненько зафиксировать "стукач". И у него ведь действительно руки
тряслись. А вот насчет глупостей... Где же они? Кассета на исходе, а экран
чист. Неужели приборчик отказал? Да нет, он бы просигнализировал о
неисправности...
Вот оно!
Я подскакиваю на стуле и впиваюсь глазами в экран.
42.83.17.61.21.84.60.11.62.90.00.89.58.62.38.53.19.46.90.
45.73.36.63.28.27.11.33.10.00.19.27.21.53.43.61.25.21.46.
А дальше - опять пустые строчки. Дождавшись конца микрокассеты, я
смотрю на часы. Да, в это время я уже стоял за спиной у Пеночкина. Именно