"Владимир Гусев. Укус технокрысы" - читать интересную книгу авторапальцах...
Пеночкин, подмигнув на прощание, уходит. Я начинаю "перелистывать" странички журнала. Так, так... Вот и 28 апреля. В ГИВЦе в эту ночь был первый приступ. А здесь? В журнале - ни словечка. Зато фамилии указаны. И дежурил как раз Пеночкин. И в последующие ночи тоже он. Ай да ребята! Ай да молодцы! Скрываете, значит? И КЗОТ, кстати, нарушаете. Не имеете права целый месяц одного и того же человека в ночную смену гонять. Это вам не "персоналка ", сломается - не починишь. И еще вопросик возникает. Почему Петя один сегодня, без напарника? Грубейшее нарушение техники безопасности! Интересно, а с кем он дежурил полгода назад? Надо бы побеседовать с товарищем. Или они в одной шайке-лейке? Поговоришь вот так невзначай, а труп потом полтора года искать будут... "Петушок", между прочим, показывает уже четверть первого. А как же приступ? Отменяется? Согнав с дисплея журнал, я проверяю, доступна ли сеть, и убеждаюсь - да, вполне, как дешевая проститутка. Но где же "эпилепсия"? Пациент вдруг срочно выздоровел? Что все это значит? Это значит, что я спугнул зверя, за которым охочусь. Неосторожным словом, опрометчивым взглядом... Растяпа! Хотя, может быть, я и не виноват. Просто технокрыса излишне осторожна. Но, судя по реакции, я попал в самое его логово. Хорошо еще, "стукача" сообразил поставить. Проинтуичил. Теперь бы ноги унести подобру-поздорову. Стараясь не скрипнуть дверью, я проскальзываю в машзал. Пеночкин наигрывает на клавиатуре своего терминала что-то бравурное, время от времени откидывая голову назад, подобно тому, как это делает пианист, Итак, я незаметно снимаю "стукача" и сматываюсь. Прямо в машине включаю свой "Спутник" и пытаюсь разобраться, что Петя тут наяривает. А тем временем... А тем временем здесь может начаться работа по устранению следов вируса. Чтобы сегодня же ночью и закончиться. Мы с Гришей и Юриком проведем свои рутинные проверки, ничего не обнаружим, через две недели забросят "Невод". И вот тогда-то... Я должен уйти, но в то же время остаться. Как в русских сказках: быть одновременно не одетым, но и не голым, передвигаться не верхом, но и не пешком... А еще я должен задать Пете один вопрос. И послушать, что он скажет в ответ. Это может сразу многое прояснить. Но, надеюсь, не все. Тот, кто слишком много знает... Ничего хорошего ему ждать не приходится. Пеночкин перестал "играть" и сидит, закинув руки за голову. Прекрасно, маэстро. Отдыхайте. Сейчас я объявлю следующий номер. Медленно-медленно, стараясь не зашелохнуть, не прогреметь, я иду к входной двери. Благополучно достигнув ее, достаю из кармана перочинный ножичек с двадцатью четырьмя лезвиями, открываю отверточку и, открутив два винта, снимаю крышечку с примитивнейшего кодового замка. Затем, чиркнув колесиком зажигалки, определяю повернутые шпеньки. Код замка 125. А точнее, 512. Ничего оригинального: два в девятой степени. Зато легко запоминается. Вновь поставив замок на предохранитель, я громко хлопаю дверью. Пеночкин пребывает в прежней позе: руки за головой, локти широко расставлены. И все так же пялится на дисплей. Совершенно пустой, между прочим. Только курсор в левом верхнем углу тревожно вспыхивает крохотным |
|
|