"Владимир Гусев. Просто анекдот" - читать интересную книгу автора

блекло-зеленую бумажку с цифрами "20" в каждом углу. И теперь открыто, не
таясь протягивала ее Коробову. Совсем не так, как это делали лет пять
назад. И бумажка не такая...
Значит, муж все-таки не все деньги сжег.
- Уберите это. За свою работу я получаю зарплату.
Только бы она не дозналась, какую. Иначе решит, что ее мужу конец: за
такие деньги не вылечишь и кошку.
Коробов взглянул на часы. До оперативки - десять минут. Успеет?
- Ждите меня здесь. Можете пока снять пальто, вот вешалка.
В коридоре что-то глухо бухало. Потом послышались звуки электрогитар.
Коробов вспомнил: группа "Отбойный молоток" записывает видеоклип.
Мужа красавицы готовили к санобработке. Лицо его показалось Родиону
Гордеевичу чем-то знакомым. А особенно - голос. Господин Малява, не обращая
внимания ни на санитаров, ни на только что появившегося в распределителе
Коробова, пристально рассматривал видимую только одному ему картину на
стене и время от времени повторял: - Деньги - прах под нашими ногами. Зола,
пепел. В пепел и обратятся... Сожги их, сожги! - крикнул он вдруг санитару,
и Коробов, наконец, понял, почему голос Малявы кажется ему таким знакомым:
это он вчера ехал в автобусе, одетый в великолепный кожаный плащ, он
тактично хвастался своим знанием английского и поездкой - первой, должно
быть - в Англию.
В распределитель заглянул Бектаев, завотделением.
- Твой? - спросил Коробов.
- Наверное, - равнодушно повел плечами Шамат Мамазанович.
- Буйствовал?
- Немножко.
- Что вводили?
- Аминазин. А что, разве у нас что-то еще есть?
- Завтра Галина Игнатьевна должна привезти.
- Тогда и будем выбирать.
В голосе Бектаева не было ни злорадства, ни насмешки. Он давно уже со
всем смирился: и с нехваткой самых необходимых лекарств, и с нищенской
зарплатой, и с жизнью вчетвером, вместе с уже почти взрослыми детьми, в
однокомнатной квартире. А надежд на улучшение теперь - никаких. Больной, вы
безнадежны. Шикарное кожаное пальто - явно не для вас. И даже не явно, а -
навсегда не для вас. Навеки.


* * *

- Ты слушаешь меня или телевизор? - возмутилась жена.
Коробов, переодевшись и вымыв руки, только что занял свое законное
место между торцом стола и холодильником. И, конечно же, включил старенькую
черно-белую "Юность".
- Тебя, дорогая! - улыбнулся он. - А в паузах - телевизор.
- Тогда я буду говорить без пауз, - пригрозила Светланкастаршая и
немедленно привела угрозу в исполнение. - У него четыре дня назад день
рождения был. Сорок лет, юбилей. Жена - ты, может, помнишь ее, высокая
такая, крашеная блондинка, у них еще полгода назад собаку украли - наотрез
отказалась отмечать. Ты, говорит, семью не обеспечиваешь, а я тебе -