"Владимир Гусев. Узловой момент" - читать интересную книгу автора

вместе в отпуск ездят. Знаешь, что он оставил в сейфе взамен, статьи?
Послание! Якобы от этих, из будущего. Каков подлец, а? - Игорь достал
из заднего кармана брюк сложенный вчетверо листочек и протянул его
мне.
В левом верхнем углу послания красовалась эмблема многоцветная
змея, изогнувшаяся наподобие заглавной буквы "омега". В ее ленивой
позе чувствовалась угроза. Начало текста читалось хорошо:

"Достопочтимый товарищ Игорь Барчевский!

Служба Упорядочения Прошлого настоятельно обязывает Вас сломать
хроноход, уничтожить его описание и прекратить все недозволенные опыты
со временем. В противном случае..."

Бумага была сильно потерта на сгибах, и дальнейшее я в полумраке
не разобрал.
- Ты что, целый год его в кармане носил? - спрашиваю я Игоря,
включая первую попавшуюся настольную лампу.
- Нет, я же говорю, два дня назад... а что?
- А то... Смотри быстрее! - зову я его.
Игорь подбегает ко мне и еще успевает увидеть, как при плавном
движении листочка слева направо змея поднимает над бумагой голову,
делает бросок и вонзает в собственный хвост, изогнутый наподобие
турецкой сабли, ядовитый зуб. Под ярким светом лампы послание тает,
как кусочек сахара в крутом кипятке, и вот в моих ладонях уже ничего
нет.
- Ну, и что ты этим хочешь сказать? - пытается скрыть
замешательство Игорь.
- По-видимому, это действительно послание из будущего. Ты возводил
напраслину на Юрия Германовича. Он-таки не брал рукопись. Я бы на
твоем месте извинился завтра перед ним.
- Ха! Я что, донос на него написал? Хотя в этом случае извиняться
как раз не принято. Публично оклеветал? Тоже нет. Тебе что-то
неосторожно сказал? Но только потому, что абсолютно уверен в твоей
порядочности, знаю, никому не расскажешь. И вообще это были просто
"мысли вслух". Имею я право свободно мыслить или не имею?
- Трудно с тобой Каштанову. Он все надеется, что ты заметишь его
деликатность и устыдишься. А ты принимаешь ее за слабость и все больше
наглеешь...
Стоп, стоп! Я не должен был вмешиваться в отношения Игоря с...
самим собою. Плохо, очень плохо получилось.
- С талантливыми людьми всегда трудно. Ты говоришь - наглость, я
считаю - смелость. В мощном силовом поле творческой личности некоторые
этические понятия деформируются, как пространство вокруг массивной
звезды, - в полном, заметь, соответствии с теорией относительности!
Зря я волновался. На комариные укусы слов он давно уже не обращает
внимания.
Игорь подошел к столу Кости-фотографа.
- Черт! Дверца закрыта на ключ. Ничего, сейчас мы ее
аккуратненько... - Он оглянулся в поисках для вскрытия инструмента.