"А.А.Гусейнов. Благоговение перед жизнью (Альберт Швейцер) " - читать интересную книгу автора

у него доверие к собственному мышлению. Сковывающая его духовная
несамостоятельность царит во всем, что он слышит и читает; она - в людях,
которые его окружают; она - в партиях и союзах, к которым он принадлежит;
она - в тех отношениях, в рамках которых протекает его жизнь. Со всех сторон
и разнообразнейшими способами его побуждают брать истины и убеждения,
необходимые для жизни, у организаций, которые предъявляют на него права. Дух
времени не разрешает ему прийти к себе самому. Он подобен световой рекламе,
вспыхивающей на улицах больших городов и помогающей компании, достаточно
самостоятельной для того, чтобы пробиться, оказывать на него давление на
каждом шагу, принуждая покупать именно ее гуталин или бульонные кубики" (с.
23-24). Швейцер ревниво и тщательно оберегал свое право жить с открытыми
глазами.
В повседневной жизни человека рационально управляемые и спонтанные слои
поведения и психики соотносятся как видимая и невидимая части айсберга.
Швейцер попытался изменить это соотношение и построить свою жизнь на
основаниях, задаваемых мышлением. Он исходил из убеждения, что разум дан
человеку не для того, чтобы исполнять чужие приказы, следовать внешней
предзаданности, а для того, чтобы самому принимать ответственные решения.
Швейцер сделал то, что вообще редко кому удается сделать. Он подверг
рациональной критической переоценке не тот или иной аспект своей жизни, а
всю ее как таковую. Он как бы вырвал себя из рук судьбы и случая, чтобы
довериться разуму. Швейцер придерживался того же рационалистического
принципа, которому следовал Сократ, говоривший, что он не может повиноваться
внутренним порывам, кроме тех, какие после тщательного обдумывания находит
наилучшими; он даже расширил его, распространив не только на отдельные
жизненные ситуации, но и на ситуацию самой жизни. Он, как уже отмечалось,
настаивал, что осуществленная им в 30-летнем возрасте смена жизненного курса
явилась результатом тщательно продуманного решения. Он прав, по крайней мере
в том, что хотя этот выбор и был как бы внутренне предзадан, тем не менее
реальным фактом, программой деятельности он стал лишь после того, как прошел
тщательную проверку мышлением, был взвешен на точных весах разума.
Швейцер подвергал рациональной критике все, для него не существовало
запретных зон. Авторитет истины был для Швейцера выше всех других
авторитетов. Выше авторитета отца, воле которого он, когда считал нужным,
успешно противостоял еще в детстве. Выше авторитета веры: искренний
христианин Швейцер докторскую работу по окончании медицинского факультета
посвящает трезвому естественнонаучному анализу проблемы: страдал ли Иисус
психическим расстройством или нет. Знание было решающим и последним мотивом
его общественных действий - не просьбы друзей, не солидарность с
единомышленниками и т. п., а именно внутренняя убежденность, основанная на
рациональном анализе всех относящихся к делу обстоятельств. Так, прежде чем
включиться в борьбу за запрещение атомного оружия, он тщательно изучил
специальную литературу, исследовал причины, природу, масштабы его
разрушительных последствий. В речах Швейцера на эту тему мало призывов и
заклинаний, но много фактических данных о таящихся в атомном оружии
опасностях для человека, человечества, всего живого на земле.
Одно из ярких выражений рационализма как жизненного принципа Швейцера -
его фантастическое трудолюбие, непрерывное, систематическое, ставшее
естественным способом его человеческого существования. Изучая медицину,
Швейцер не прекращал преподавать в университете, почти еженедельно выступал