"А.А.Гусейнов. Благоговение перед жизнью (Альберт Швейцер) " - читать интересную книгу автора

дух преобразования, воля к прогрессу восходят именно к этому миро- и
жизнеутверждающему мировоззрению. Только новое отношение к человеку и к миру
порождает потребность в создании материальной и духовной реальности,
отвечающей высокому назначению человека и человечества. "Неверно думать, -
пишет Швейцер, - будто европейца нового времени потому только вдохновляет
прогресс, что последний обещает ему личные выгоды. Больше, чем собой, он
занят счастьем, которого должны достигнуть грядущие поколения... С
уверенностью смотрит он на новые, лучшие времена, которые должны наступить
для человечества" 1. Мировоззрение, полагающее, что действительность можно
преобразовать в соответствии с идеалами, естественным образом
трансформируется в волю к прогрессу. Это и порождает культуру нового
времени.
1 Schweitzer A. Aus meinem Leben und Denken, S. 128.

Однако судьба европейского мышления сложилась трагически. Суть трагедии
Швейцер видит в утрате первоначальной связи миро- и жизнеутверждения с
этическими идеалами. В результате этого воля к прогрессу ограничилась
стремлением лишь к внешним успехам, росту благосостояния, простому
накоплению знаний и умений. Культура лишилась своего исконного и самого
глубокого предназначения - способствовать духовному и нравственному
возвышению человека и человечества. Она потеряла смысл, тот ориентир,
который позволяет отличать более ценное от менее ценного. Это очень важный
момент в философии культуры Швейцера: мировоззрение миро- и жизнеутверждения
только тогда становится подлинной культуротворящей силой, когда оно
соединено с этикой. Здесь в этом решающем пункте и произошел разрыв. Почему?
Основная причина, как считает Швейцер, состоит в том, что этика миро- и
жизнеутверждения не была рационально обоснована. Она была порождена
мышлением благородным и вдохновенным, но недостаточно глубоким. Внутренняя
связь между оптимистическим мировоззрением и этикой была схвачена на уровне
ощущения, эмпирических констатаций и желаний, но не была логически доказана.
А на всеобщность и устойчивость может претендовать только то, что прочно
закреплено в мышлении людей. Поэтому трагический исход культуры был
предрешен. Несмотря на все героические попытки философов, прежде всего
Гегеля и Канта, этико-гуманистический идеал, сформулированный просветителями
нового времени, не выдержал натиска мышления, критерии которого в XIX веке с
развитием науки стали более тонкими, строгими, взыскательными. И вся
проблема культуры, как ее понимает Швейцер, заключается в том, чтобы
рационально обосновать этический идеал.
Таков общий ход рассуждений, который подвел Швейцера к выводу,
составившему позитивную программу его мировоззрения и явившемуся результатом
огромного интеллектуального напряжения. Небезынтересно (и не только с
психологической точки зрения) узнать, когда и как это произошло. Послушаем
неторопливый рассказ самого Швейцера об открытии, составившем духовную
кульминацию его жизни.
"Решаемо ли вообще то, что до сих пор не удавалось решить? Или, быть
может, мировоззрение, благодаря которому только и возможна культура, следует
рассматривать как иллюзию, никогда не оставляющую нас, но и никогда не
получающую действительного господства?
Предлагать его нашему поколению в качестве предмета веры казалось мне
делом бессмысленным и безнадежным. Оно может стать его духовной