"Дарья Гущина. Выбор павшего. По следу памяти ("Хроники Павшего воина" #2) " - читать интересную книгу автора

могла иногда помочь, вернее, рвалась помогать всем подряд. И не мудрено, что
в итоге мы предпочли запрятать нездоровые замашки куда подальше и не смущать
своим опасным присутствием обычный народ, перебравшись в Тхалла-тей.
Короче, товарищи, психушка по мне плачет и горюет... Впрочем, это давно
всем известно... Я невольно усмехнулась, сравнивая себя сейчас и ту пугливую
девчонку образца двухлетней давности. Тогда я ненавидела свою сущность,
поскольку она мешала мне остаться в Альвионе, ненавидела Хранителей и
Магистра, заставляющих меня плясать под их дудку, ненавидела и сам мир - за
то, что он столько для меня значил... Ненавидела свою роль
псевдоспасительницы, до икоты боялась живущего в моей душе нечта,
открещивалась от данного мне миром прозвища... А сейчас... сейчас, когда все
в моих руках, когда роли изменились - я действительно начала гордиться
собой. Насколько все-таки меняет человека его роль в суматошном спектакле
жизни...

...Поутру меня разбудили соблазнительные запахи свежесваренной
похлебки. Потянувшись за многообещающим ароматом еды, я сонно села на
спальнике. Как мы с Мифом вчера добрались до привала - в упор не помню.
Помню, вроде, что вечереть начинало - и все. А там я уже добралась до
постели и умерла. Пока меня не воскресили вполне понятные желания
изголодавшегося организма.
Зевнув, я усилием воли прогнала прочь остатки сна, открыла глаза и
узрела Свята, тихо помешивающего похлебку. Ой, бедненький, в кого ж тебя
болезнь-то превратила?.. Кожа да кости (не человек, а ходячее пособие по
анатомии!), да бледное, как у привидения, лицо с темными кругами под
глазами... Ужасть! Ведь сутки всего проболел! И руки по-прежнему
подрагивают, как у последнего алкоголика. Кошмар!
Харт спокойно встретил мой сочувственный взгляд и невозмутимо заметил:
- На себя сначала посмотри.
Я испуганно схватилась за зеркальце. Мама дорогая! Это ж мне теперь в
фильмах ужасов без грима сниматься можно... Со Святом на пару. Потому как
выглядела я еще хуже него. И все дело не в бледной физиономии и растрепанной
шевелюре, а выражении глаз. Во-первых, сильно расширились зрачки,
практически поглотив радужку, а, во-вторых, в их глубине затаился какой-то
жуткий и поистине звериный голод. И к обычной еде он не имел абсолютно
никакого отношения - спящий воин пробудился и скоро начнет требовать
положенную ему пищу... Я начинала выглядеть, как Райлит, и в нее и
превращалась.
Нда-а-а...
- Это называется - последствия неосмотрительных поступков, -
назидательно прокомментировал мой спутник, взмахнув, для пущей важности,
деревянной ложкой.
Я тяжко вздохнула, переваривая увиденное, и уныло посмотрела на него:
- Помолчал бы лучше... И так тошно...
Свят вздохнул, покачал головой и осторожно снял с похлебки пробу. Пока
она доваривалась, я умылась, стараясь не смотреть на свое отражение,
свернула и тщательно упаковала спальник. Болеть после вчерашних подвигов
ничего не болело, но усталость ощущалась безумная. Надев перевязь и собрав
рюкзак, я села на него и выжидательно посмотрела на харта. Расстройства
расстройствами, а есть все равно хочется. Свят же - долго делал вид, что не