"Дарья Гущина. Выбор павшего. По следу памяти ("Хроники Павшего воина" #2) " - читать интересную книгу автора

Не разобравшись сначала, что к чему, я подпрыгнула от испуга и
обернулась:
- А, Миф, - и улыбнулась, почесав виала за рогом. - Я уж думала, ты не
вернешься...
Мифодий укоризненно фыркнул и протянул мне травку.
- Думаешь, это оно и есть?
Тот кивнул. Я задумчиво понюхала растение. Ужас, ну и вонь!.. Страшно
подумать, какие ароматы Франции начнут витать в воздухе, когда я ее сварю...
Положившись на мнение виала (а, поверьте, они чрезвычайно умные создания и,
умей говорить по-нашему, живо заткнули бы людей за пояс), я быстро нарвала
охапку нужной травы и поспешила к привалу.
Костер по-прежнему ярко пылал, озаряя бледное лицо Свята и
прогуливающегося вдоль ручья второго виала. И, как мне показалось, харту
заметно поплохело - на физиономии появились горячие красные пятна, а трясло
его так, что только над землей не подбрасывало.
Я заторопилась. Подхватила свободной рукой котелок и опустилась на
колени у ручья, склонившись над водной гладью. Подождала, пока мое размытое
отражение сменится подернутым рябью обликом вайша. Умоляюще посмотрела на
духа воды, испрашивая разрешения воспользоваться его стихией. Тот, наклонив
голову на бок, чуть поразмыслил, медленно кивнул и растаял, вернув на место
мое отражение. Зачерпнув воды и промыв траву, я покидала пучки в котелок
(сколько именно гербария на энное количество воды варить надо - не знала,
меня этому в институте не учили) и повесила его над костром. И села ждать.
Вода закипала медленно, очень медленно, но когда закипела - я в который
раз убедилась в правдивости своих недавних подозрений относительно запаха.
Вонял отвар так, что я не выдержала и зажала нос. Свят, видимо, тоже
отреагировавший на сей дивный аромат, слегка приоткрыл один глаз, принюхался
и хриплым голосом сообщил:
- Еще пять минут - и буди меня...
Ха! Буди его! Думаете, это оказалось легко и просто? Ничего подобного!
Легче мертвого поднять, ей-богу! Больной упорно не желал слышать моих
горестных воплей и откликаться! А то, что я попыталась потрясти его за
плечи - харта не слишком беспокоило - его самого трясло еще сильнее. В конце
концов, когда я уже начала недвусмысленно поглядывать на кружку с отваром и
размышлять, как бы Свята поаккуратнее кипятком облить, он вдруг сам открыл
глаза. И я поспешила воспользоваться моментом и влить в него сразу две
кружки лекарства. На всякий случай.
И только потом позволила себе расслабиться, устало посмотрев на
расцветающую зарю. Ну и ночка, товарищи... Да что ночка - и день суматошный
выдался. А потом еще и разговор с моровым поветрием, и сумасшедшее ползание
по поляне...
Ой-ей, мама...
Сейчас, когда Святу перестала грозить реальная опасность, я вспомнила о
поветрии и его словах. Ведь что с народом-то в деревнях делается... Если там
попроказничал мой знакомый дедок - то и подумать страшно... И одной мысленно
нарисованной картины с пылающими домиками на переднем плане и умирающими от
лихорадки людьми в главной роли мне хватило выше крыши. Резво вскочив на
ноги, я подбросила веток в костер, с горем пополам влила в своего
несговорчивого пациента остатки отвара и, взобравшись на спину Мифа,
помчалась вверх по течению ручья. Только бы успеть... За Святом присмотрит