"Дарья Гущина. Выбор павшего. По следу памяти ("Хроники Павшего воина" #2) " - читать интересную книгу автора

Альвионе неприятности сыпались на мою многострадальную голову подобно граду,
а здесь... Пока миловали и это - казалось странным. И потому я на всякий
случай не расслаблялась и бдительности не теряла. А вдруг?.. Ну, просто не
может у меня быть спокойного путешествия! Проверено двадцатью двумя годами
жизни. Но, когда я поделилась своими опасениями с хартом, тот, с опаской
оглядевшись по сторонам, посоветовал мне "не каркать". А поскольку только
это-то я и умела нормально делать, долго неприятных сюрпризов ждать не
пришлось.
А ведь как хорошо все начиналось!.. Травка зеленела, солнышко светило,
птички пели, воздух - обалденной чистоты, у меня до сих пор с непривычки
немного кружилась голова... Но все хорошее имеет вредное свойство однажды, в
самый неподходящий момент, заканчиваться. И наступил "долгожданный" момент
тихим, спокойным вечером, когда мы устраивали привал.
Готовил, как обычно, Свят. Я, хоть и прожила в гордом одиночестве пять
лет, а готовить так и не научилась. Ну, если не считать варки пельменей и
делания бутербродов. А если однообразная пища приедалась и от одного вида
пельменей в неизвестном направлении пропадал аппетит - напрашивалась в гости
к родителям или многочисленной родне, у которых всегда наготове борщи,
бигусы, котлетки и прочее. Артем, пока у меня жил, на третий день полез на
стенку от моей стряпни, и я его понимаю... Свят же и рисковать не стал - и
правильно поступил.
Пока мой спутник разжигал костер да бренчал котелками-поварешками, я
скинула с плеч рюкзак и привычно побрела вдоль ручья. От непрерывной скачки
страшно затекали ноги, да и прогулка перед сном еще никогда никому не
вредила. Итак, плелась я по берегу, вслушивалась в неспешное музыкальное
журчание воды и в который раз обдумывала свой странный сон с посещением
леса, когда передо мной, словно из-под земли, возник некий гражданин. Прямо
как у Булгакова - соткался из воздуха. Правда, в отличие от Коровьева, тот
роста был невысокого, но худ - также неимоверно. И рожица - какая-то
бледная, болезненная, несчастная, в глазах - странный лихорадочный блеск,
одет - в грязные лохмотья и стоптанные, разваливающиеся на ходу лапти, седая
борода и усы - спускаются до пояса, давно не мытые волосы заплетены в тугую
косу. И запашок от него шел - соответствующий.... У нас таких бомжами
обзывают и гоняют отовсюду. А как здесь поступают с подобными личностями - я
не знала, и потому проявила любезность.
- Добрый вечер, - я приветливо улыбнулась. - Вы, дедушка, заблудились?
Странный дедок выпучил глаза и недоуменно уставился на меня. Да, совсем
забыла сказать, что годился мне встреченный товарищ где-то в праотцы - не
просто старенький, а - дряхленький, того и гляди, сильный ветер подует -
рассыплется...
- Д-добрый, - с запинкой поприветствовал меня он, и голос у него
оказался подстать внешности - дребезжащий, унылый.
Поприветствовал - и замолчал, продолжая недоверчиво изучать мою
скромную персону. Я вновь проявила инициативу.
- Так вы заблудились?
- Я?..
- Ну, не я же!
- Да... Наверно... - дедок как-то жалко и натянуто улыбнулся. - Мне
бы... к костру...
Я внимательнее вгляделась в его лицо и ахнула: да ведь он болен! Вон и