"Дарья Гущина. Выбор павшего. По следу памяти ("Хроники Павшего воина" #2) " - читать интересную книгу автора

травяного чая, который, как только она отвернулась, "нечаянно" пролила на
руку харту. Тот возмущенно ойкнул, закашлялся, поперхнувшись недожеванным
пирожком, и метнул на меня обиженный взгляд. Сладко улыбнувшись, я дружески
похлопала его по спине, причем, каждый раз мое похлопывание становилось для
него все болезненнее. Свят, попытался отодвинуться, я придвинулась ближе, он
вновь отодвинулся, я опять придвинулась, и так продолжалось до тех пор, пока
он не свалился с лавки на пол, захлебываясь кашлем.
- Не ссорьтесь, дети, - Ядвига, повернувшись, укоризненно покачала
головой, хотя в ее добрых глазах плясали смешинки. - Сейчас не время.
Я вернулась на свое место, а харт снова сел рядом и под столом протянул
мне руку мира: мол, мы квиты. Я, подумав, молча ее пожала, и завтрак
возобновился в относительном спокойствии. И пока мы молча жевали и тихо
дулись друг на друга, хозяйка избы развила бурную деятельность по
приготовлениям к какому-то диковинному обряду. На комоде установила
небольшое круглое зеркало, рядом - деревянную плошку с водой, в которую
бросила щепотку трав, и зажгла два кадила. От терпкого аромата неизвестных
трав и масел у меня закружилась голова и мгновенно пропал аппетит. Положив
недоеденный пирожок на тарелку, я вопросительно посмотрела на Ядвигу.
- Начнем? - она тоже взглянула на меня.
Кивнув, я вылезла из-за стола, подошла к ней и встала напротив зеркала.
Старушка положила мою правую руку на комод, рядом с тарелкой, а левую -
велела держать над водой.
- Теперь закрой глаза и представь мысленно своего племянника. Как
выглядят, как одет - вспомни каждую деталь. И ни в коем случае не теряй
связь с образом и держи руку ровно. И, Касси, умоляю - молчи.
Подивившись тому страшному, что может произойти, я послушно зажмурилась
и вспомнила Темку - таким, каким видела его в последний раз. Взъерошенные,
светлые, вьющиеся волосы, срочно требующие расчески и парикмахерских ножниц,
веснушчатую физиономию в разводах грязи (это он у меня под диваном полазил,
понятно...), растерянные голубые глаза, мятые джинсы и черную футболку.
Готово!
По внутренней стороне ладони прошлась обжигающе острая боль. Зашипела и
забурлила вода, от тарелки к моей пострадавшей руке потянулось знакомое
тепло зажженного костра, с новой силой задымили оба кадила... Вздрогнув, я с
трудом удержала образ племянничка - в мыслях, а язык - за зубами. Ведь так и
тянуло проклясть все на свете, начиная с моего пропавшего разбойника и
оканчивая творившимся безобразием. Как удержалась - сама не понимаю, но
увековечить сей момент в мраморе или масле - стоило, ей-богу...
А Ядвига меж тем зашептала:
- Родная кровь - к родной крови - через воду да землю, огонь да
воздух - и найдет друг друга...
Порезанная рука болела нещадно, но облегчать мои страдания пока никто
не спешил. И несколько бесконечно долгих мгновений я стояла столбом,
чувствуя, как по капле из меня вытекает драгоценная кровь. И мне заметно
поплохело. Не то, чтобы я шибко боялась вида крови... скажем, я боялась вида
только своей крови. На чужую могла смотреть сколько угодно, но при виде
собственной - частенько и в обморок падала...
А лесная колдунья словно мысли мои опять читала...
- Смотри, - мягко велела она.
Открыв глаза, я узрела сначала плошку с багряной от моей крови водой и