"Георгий Гуревич, Г.Ясный. Человек-ракета " - читать интересную книгу автора

Результат Игоря во Всесоюзном кроссе оказался лучшим не только в его
забеге, но выше результатов многих мастеров, соревновавшихся в отдельном
центральном забеге. Об Игоре заговорили всюду. Спортсмены и болельщики
силились выяснить, когда и за кого выступал этот Надеждин. А когда оказалось,
что никогда и ни за кого, к Игорю стали являться с приглашениями делегации
разных обществ, суля самые необыкновенные блага.
Общество "Здоровье" обещало отправить его на круглый год в Заполярье, где
даже в июле и в августе не стаивает снег. Игорь в ужасе отказался.
Битых два часа солидный представитель мощного общества "Сила" уговаривал
Игоря выступать на лучшем в союзе стадионе с раздевалкой на четыре тысячи
участников, с душами горячими и холодными, с массажистами, парафиновыми
ваннами, клубом мастеров с биллиардом и радиолой. Но едва только представитель
"Силы" заикнулся о научно оборудованном гимнастическом зале, где Игорь должен
будет тренироваться под руководством лучших тренеров, будущий чемпион
судорожно передернул плечами и поспешно отклонил приглашение.
Даже если бы "Торпедо", спортивное общество автозавода имени Сталина,
предложило Игорю несбыточную мечту - собственный автомобиль "Победа", и тогда
бы Игорь стоически отказался.
Единственный спортивный клуб, честь которого стал бы он защищать, чьи
спортцвные цвета носил бы с удовольствием, чью славу отстаивал бы с азартом,
это "Медик", который помещался тут же в институте и где Валя была своим
человеком, непременной участницей и болельщицей всех соревнований. Но "Медик"
ничего не обещал и вообще не приглашал Игоря.
Нет пророков в своем отечестве. Медики обидно, оскорбительно и
хладнокровно не верили в Игоря. Одни, во главе с Казаковым, утверждали, что
Надеждин наверняка срезал дистанцию процентов на девяносто. Дядя Надя, не
сумев доказать то же самое, предпочтал отмалчиваться, считая в душе Игоря
ловким обманщиком. Даже те, кто видел Игоря на дистанции, кто сам уступал ему
лыжню, начиная с маленького Гулиева, хмуро бубнили: "Чудес не бывает".
Под влиянием всеобщей молвы даже Валя вслух осуждала его при всех, хотя
иногда ей и приходило в голову, что Игорю можно простить обман - у него была
уважительная причина: она сама, Валя.
Под градом всеобщих колкостей и насмешек, Игорь чувствовал себя еще хуже,
чем прежде. Тогда он был просто неудачник, а теперь - презренный мошенник. Но
Игорь знал, что последнее слово еще не сказано: на следующее воскресенье была
назначена большая, двадцатикилометровая гонка.
Как победитель кросса Игорь получил персональное приглашение наряду с
мастерами спорта. Игорь был приглашен даже в Звенигород - тренироваться вместе
с мастерами на крутых обрывах "русской Швейцарии", но он отклонил приглашение,
будто бы из нежелания пропускать лекции. Впрочем, лекции он пропускал, и
кто-то из студентов видел его с лыжами на трамвае около Богородского, и будто
бы Игорь, окруженный насмешливыми мальчишками, сосредоточенно ходил по самому
берегу Яузы, вслух приговаривая: "Правая рука, левая нога, левая рука, правая
нога..."


8.