"Лев Гурский. Поставьте на черное " - читать интересную книгу автора

без толку мучить инструмент. Лучше сделать паузу, дождаться подходящего
катаклизма дома или на работе - и под это дело смело писать один шедевр за
другим. У меня у самого в жизни был шестилетний период, во время которого я
мог бы стать неплохим бардом. Если бы, конечно, умел играть на гитаре и
писать стихи.
Дззынннь! Мои рассуждения вместе с песней хромоножки Винтковской
прервал телефонный звонок. Я с сожалением выключил радио и поднял трубку.
- Слушаю, - сурово произнес я, невольно подражая своему автоответчику.
Обычно именно он брал на себя телефонные переговоры, но с неделю назад
забарахлил, и я снес своего автоматического дружка в мастерскую на улице
Тимура Фрунзе. Где он и пребывает до сих пор. Ремонтируют там долго - прямо
как в застойные времена. Зато уж расценки у них, наоборот, самые что ни на
есть современные. За что, спрашивается, боролись?
- Слушаю, - повторил я с теми же интонациями. - Да говорите вы, черт
возьми!
- Яшка, это ты, что ли? - неуверенно спросила меня телефонная трубка
голосом Славы Родина из "Книжного вестника". С некоторых пор Родин
почему-то стал мне задавать по телефону такие вот бдительные вопросы.
Должно быть, воображал, будто в один прекрасный день трубку поднимет
наемный убийца, только что отправивший частного детектива Якова Семеновича
Штерна в мир иной. Паршивая перспектива, что ни говори. Нет уж, фигушки, не
дождетесь.
- Это все еще я, дорогой Слава, - успокоил я Родина. - Я жив. С добрым
утром. Ну, выкладывай свои новости...
Примерно в феврале в газете "Книжный вестник" завелась новая рубрика
под названием "По слухам и авторитетно", а вести ее поручили как раз-таки
Славе.
Теперь он считает своим профессиональным долгом выбалтывать мне
свежесобранные слухи, не дожидаясь выхода очередного номера газеты, где я и
сам могу это прочесть. Возможно, он просто проверяет на мне качество своей
продукции. Как академик Павлов когда-то проверял рефлексы на бедных
собачках. Гав, мысленно пролаял я. Гав-гав-гав.
- Новости обалденные, - самодовольно сказал Родин, минуя всяческие
приветствия типа "здрасьте" и "как дела". - Конфетка, а не новости. У тебя
слюнки потекут, когда услышишь...
Так и есть, мрачно подумал я. Павлов хренов.
- Во-первых, гикнулся "Всемирный бестселлер", жизнерадостным тоном
поведал мне этот академик-самоучка. Сказал - и замолчал, ожидая моей
реакции.
- Что, совсем накрылся? - переспросил я, догадываясь, что именно
такого вопроса Павлов-Родин от меня и ждет. Хорошая ты собачка, Яков
Семенович. Умная.
- Накрылся временно, - с готовностью объяснил мне Слава, чрезвычайно
довольный моими рефлексами. - Но надолго. И знаешь почему?
- Мало ли причин, - неопределенно пробурчал я. - Президент
американский, допустим, осерчал на них из-за книжки Кэтрин Холлидей. И
вчинил иск "лимонов" на сто. "Зеленых", естественно. Я угадал?
- Черта с два ты угадал! - довольно хмыкнул Родин. - Плевать
американцу на русское издание мемуаров этой стервы. В нашей стране у него
избирателей нет...