"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

Курочкин по-прежнему молчал. Он вовремя понял, что пока "дипломат" не
попал в руки Мартину, топить в Яузе Дмитрия Олеговича не станут. По всей
видимости, умный господин Фетисов уловил ход курочкинских мыслей.
- Мой секретарь Коростылев прослужил в спецназе восемь лет, - уведомил
Курочкина большой друг Красной Шапочки. - Он знает много- много болевых
приемов. Вы чта, герой? Крепкий орешек? Хотите умереть тяжело, но достойно?
Героем Дмитрий Олегович себя не чувствовал, однако умирать ни тяжело,
ни легко не хотел. А потому вновь не произнес ни слова.
Седовласый господин Фетисов скорбно нахмурился, приняв молчание за знак
несогласия. Должно быть, Серый волк терпеть не мог молчаливых и несогласных
Красных Шапочек. Просто не переваривал.
- Приступай! - скомандовал он Коростылеву.
Но ПРИСТУПИТЬ бывшему спецназовцу кое-что неожиданно помешало. Из- за
дверей вдруг послышались громкий шум, возня, что-то с резким стеклянным
звоном полетело на пол, раздались неразборчивые крики и очень разборчивые
неприятные сухие щелчки.
- В чем де... - раздраженно вскинулся хозяин апартаментов, но
договорить не успел. Дверь в кабинет с треском распахнулась.

18


Дмитрий Олегович всегда был убежденным материалистом - профессия
обязывала. Подобно саперу или вагоновожатому, фармацевт не мог себе
позволить роскоши в свободное от работы время потихоньку верить в жизнь
после смерти: это во многом обессмыслило бы его усилия на рабочем месте.
Сегодня Курочкин уже неоднократно становился свидетелем ужасных превращений
живых людей в мертвых, однако внезапное воскрешение из мертвых было и вовсе
непереносимым кошмаром. Фортуна, исчерпав свой запас земных штучек,
принялась за сверхъестественные. "Чур меня!" - захотел вскрикнуть Дмитрий
Олегович, но язык, словно замороженный лошадиной дозой новокаина, отказался
повиноваться хозяину. И руки-ноги - тоже.
В отличие от Курочкина, бравый спецназовец Коростылев не испытывал
пиетета к гостям из загробного мира. Мгновенно сориентировавшись, он
бросился вперед, на ходу выхватывая из-за пазухи увесистый пистолет с
коротким дулом и внушительного вида барабаном. По логике вещей, все пули в
барабане должны были быть отлиты из серебра, но проверить это предположение
никому из присутствующих не довелось. Человек из загробного мира оказался
проворнее. Протарахтела короткая очередь - и бритый секретарь-референт
Коростылев грузно шмякнулся на пол, прямо лицом в ковровую дорожку, в двух
шагах от своего молодого коллеги, который по-прежнему блаженно агукал и
пускал веселые детские слюни.
В кабинете сразу запахло порохом - совершенно нормальным, земным,
ничуть не загробным и даже не ароматизированным.
- Как же так, Дима? - с упреком проговорила прекрасная Надежда, опуская
ствол миниатюрного автомата, из которого только что был застрелен
секретарь-референт. - Вы мне до посинения лепили горбатого, что знать не
знаете Мартина, даже хоккеиста приплели какого-то... Но стоило мне на часок
умереть, как вы со всех ног бросились к своему Фетисову! А ведь я вас почти
полюбила...