"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

своего конвоира и заметить то, что ему как-то не бросилось в глаза с
самого начала. А именно: стеклянный взгляд расширенных зрачков молодого
стража. Плюс к тому - странные птичьи движения головы и плеч, как будто
конвоир периодически ловил ртом в воздухе нечто невидимое и, несмотря на
сильный насморк, пытался склевать... Да полно, насморк ли у него был на
самом-то деле? Курочкину довольно редко доводилось видеть несчастных, плотно
"сидящих на игле", но, кажется, перед ним был этот самый случай, причем
запущенный.
- Нет-нет! - сказал Дмитрий Олегович, еще надеясь вернуть себе обратно
пластмассовую коробочку. - Это не то, что вы подумали.
- Ясное дело, - подмигнул конвоир Курочкину. - Это у тебя средство от
кашля, я так и понял. Не жмись, не выдам я тебя...
- Клянусь вам, вы ошибаетесь, - Дмитрий Олегович догадался, что ему
вновь не верят, и предпринял последнюю попытку. - Я вовсе не наркоман, а вот
этот препарат... - Он уже собрался рассказать шмыгающему юноше о прискорбных
свойствах гексатала, из-за которых тот, собственно, и не

был запущен в производство. Однако молодой конвоир не пожелал слушать
дальнейших объяснений.
- А я что, по-твоему, наркоман? - ухмыльнулся он и для верности
похлопал по карману, где теперь лежала отнятая коробочка. - Без кайфа нет
лайфа, вот и вся философия... Ну, пошли, начальник ждет...
Молодой конвоир, отчего-то сильно повеселевший, вывел Курочкина из
писсуара (он же - Комната Для Обысков) и сопроводил к огромной двери с
табличкой "ДИРЕКТОР". Как и на вывеске, буквы здесь были большие, выпуклые,
золоченые. Во всем чувствовались солидность и основательность. По всей
видимости, фонд "Процветание" был не из самых бедных, так что Дмитрий
Олегович даже засмущался своего несолидного пиджачка и вообще непарадной
формы одежды. Хотя в принципе Курочкин и не собирался сюда в гости: с ним
поступили точь-в-точь как с Магометом, который заартачился было идти к горе.
За дверью с золоченой табличкой обнаружился светлый предбанник, где в
черных кожаных креслах сидели и покуривали двое плечистых граждан. По
соотношению размеров плеч к объемам голов обоих курильщиков Дмитрий Олегович
легко догадался, что перед ним - не директор "Процветания" и его первый
заместитель, а пока лишь охрана.
Так и оказалось.
- Опаздываете, - без выражения пробормотал один из плечистых, не
вставая с места. - Уже дважды справлялись, привезли или нет...
- Кто справлялся? - осведомился шмыгающий охранник. - Сам шеф?
- Не-а, - зевая, сообщил второй охранник. - Не шеф, а Коростылев.
- Тоже мне командир выискался, Коростылев, - с независимым видом

заметил конвоир, однако медлить не стал и впихнул Курочкина в серый
прямоугольник следующей двери. А сам, между прочим, остался в предбаннике.
Новое помещение было долгожданной комнатой
секретаря-референта со всеми положенными телефонами и факсами. За
секретарским столом расположился грузный гладко выбритый мужчина в серой с
блестками тройке. Выбритый мужчина время от времени меланхолично тыкал
указательным пальцем в клавиатуру компьютера. На невидимом Курочкину экране
кто-то, вероятно, кого-то убивал, поскольку слышны были невнятные звуки