"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

наш Седло азартен, во всем желает докопаться до сути... А что это вы не
едите, Дима? - Надежда пододвинула поближе к Курочкину еще одну банку с
ветчиной. - Пост давно прошел, так что налегайте... Зря я, что ли,
открывала, чуть палец не порезала?
Из вежливости Дмитрий Олегович подцепил ножом последний в банке розовый
кусок мяса, хотя уже наелся. Пожевал, проглотил. Не желая

расстраивать блондинку, он умолчал о том, что и консервная компания
"Китайская стена" кое-что добавляет в свою продукцию. Немножко- немножко
нитрата калия, чтобы мясо сохраняло розовый цвет. Маленькая азиатская
хитрость.
- Все-таки объясните мне насчет стрельбы, - попросил Курочкин. - Просто
любопытно, честное слово...
- Любопытство - не порок, - меланхолично обронила Надежда и переставила
свою банку с белой клетки на черную. - Вы ведь, Дима, не хуже меня знаете,
чем занимается "Мементо".
Дмитрий Олегович напряг память, стараясь извлечь из нее текст хоть
одной "мементовской" телерекламы, но, кроме сурового указательного пальца и
латинского пожелания помнить, так ничего и не вспомнил.
- Ну, в общих чертах... - сказал он. - В основном скорее не знаю.
Экспортом и импортом каким-нибудь... I
- Ах, Ди-и-ма, - с упреком протянула Надежда, взяла опустошенную
Курочкиным жестянку из-под ветчины и поставила ее на восьмую горизонталь. -
Не надо так шутить. Импортом занимается не Седло, а как раз ваш друг
Фетисов... Он же ваш друг, да? - Блондинка неожиданно цепко взглянула в
глаза Курочкину. - Это он ведь навел вас на "капусту"?
Под пронзительным взглядом прекрасной Надежды Дмитрий Олегович готов
был бы на ее любой вопрос отвечать только "да!" - и даже следовать за ней
сейчас же на край земли. Понимая при этом, что выражение "край земли" есть
не более чем поэтическая вольность. Как, впрочем, и прпулярные среди поэтов
слова насчет руки и сердечной мышцы. Однако слово "капуста" взято было из
другого словаря, и это уберегло Курочкина от машинального поддакивания
белокурой красавице.
- Не знаю я никакого Фетисова, - грустно признался Дмитрий Олегович. -
Клянусь вам, Надежда! - Хотя постойте-ка... Фамилия эта мне чуть-чуть
знакома...
Блондинка радостно захлопала в ладоши.
- Говорите-говорите! - подбодрила она Курочкина. - Мы же с вами теперь
- одна команда, правильно?
От этих слов у Курочкина сладко заныло в груди. И именно слева, где
сердечная мышца.
- По-моему, - осторожно выговорил он, - если я не ошибаюсь...
Блондинка изящным жестом передвинула свою жестянку на столике-доске
сразу клетки на три вперед, под бочок к пустой курочкинской банке из- под
ветчины.
- Ну же, милый Дима, - томно прошептала она.
- Если я не ошибаюсь, Фетисов - это... - Дмитрий Олегович собрался с
мыслями и сумел правильно закончить фразу. - Это - такой известный хоккеист!
Только я и понятия не имел, что он еще занимается импор...
С жалобным дребезжанием две пустые жестянки слетели с черно-белой доски