"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу авторачудо-создания, как водительница "Жигулей".
- Поймите меня правильно, Надежда... - Курочкин совершил еще одну безнадежную попытку рассеять странные заблуждения блондинки по его поводу. Важно было только не смотреть ей в глаза, иначе Дмитрий Олегович начисто забывал все, что собирался сказать. - Тут какое-то недоразумение... Надежда с упреком поглядела прямо на Курочкина, и тот моментально замолчал. Противиться гипнозу блондинки было невозможно, как ни старайся. - Начнем с самого начала, дорогой ШЕФ, - с расстановкой проговорила она. - Напомните-ка мне, кто кому первый звонил, вы мне или я вам? - Я - вам, - покорно признал Дмитрий Олегович. - Но... - Скажите-ка мне, - с напором продолжила прекрасная Надежда. - Кто умолял о встрече и тем самым склонил меня к предательству интересов фирмы? Курочкин заметил про себя, что прекрасная блондинка сильно сгущает краски. Сам он не находил в себе ни малейших способностей склонять кого-нибудь к чему бы то ни было. - Но ведь вы могли и отказаться, - неуверенно пробурчал он, искоса глядя на Надежду. Он чувствовал, что краснеет. - Не могла! - объявила блондинка. - Вы мне сразу же понравились. Умное интеллигентное лицо и глаза, глубокие, как омуты... При этом красавица Надежда опять кивнула почему-то в сторону "дипломата" с ценным денежным грузом. На всякий случай Дмитрий Олегович сделал шажок вправо и посмотрелся в зеркало в витой барочной раме: не произошло за последний час с его лицом каких-нибудь чудес? Увы, все было по-старому. Залысины. Вислые щеки. Нос сливой. Глаза-пуговки, похожие именно на пуговки, а не на омуты. Безвольный - Постойте! - внезапно сообразил он. - Надежда, при чем здесь лицо? Мы ведь с вами раньше никогда не виделись! - Ах да, - беззаботно проговорила Надежда. - Я и забыла. Ну, значит, голос ваш мне безумно понравился. Ужасно сексапильный, заводит с первой же секунды... Сойдет такой ответ? Должно быть, существовали какие-то особые правила общения с невероятно красивыми женщинами, к которым (к правилам, а впрочем, и к женщинам) Дмитрий Олегович никак не мог приспособиться. Его опыт в этом смысле был равен нулю. - Вы издеваетесь, - грустно проговорил Курочкин. - Вовсе нет, - уже серьезно ответила блондинка. - Вы забавный, Дима. Только невероятно скрытный. Вы уже добрый час без перерыва самозабвенно валяете ваньку, но уже сильно переигрываете... И черт с вами, валяйте. Только не вздумайте мне и сейчас говорить, что вы по- прежнему горите желанием отдать "дипломат" с деньгами Майклу. - Пожалуй, не горю, - подумав, произнес Дмитрий Олегович. Он очень хорошо помнил, как падал на асфальт несчастный дядька рядом с бывшей булочной и как болтался на привязи его служебный черный портфель, набитый колбасой и кефиром. Если бы подземный переход через Павелецкую площадь был открыт, эти пули получил бы тот, для кого они и предназначались, - Дмитрий Олегович Курочкин. - Наконец-то! - обрадовалась прекрасная блондинка. - Уже другой разговор. За это надо выпить... и закусить... - Она наклонилась к стоящему "дипломату", ласково погладила его бок, как гладят кошку, а затем поманила Курочкина к шахматному столику с жестянками. В руке у нее возникла |
|
|