"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

с... находкой?
- Вернуть вам! - выдохнул Курочкин. - Заберите!
- Тише, не так громко... - телефонная барышня замолчала, словно
раздумывая. На сей раз ни шороха, ни потусторонних голосов Дмитрий Олегович
не услышал.
По вестибюлю метро мимо таксофонов быстро прошагали двое милиционеров в
камуфляже и с автоматами, оба похожие на патрульного Мымрецова. Дмитрий
Олегович вжал голову в плечи, повернулся к ним спиной и изобразил
необычайную увлеченность телефонным разговором. Идиотское положение! Он, не
совершивший никакого преступления, ощущал себя теперь закоренелым
преступником, уже почти что виновным в краже и сразу нескольких убийствах...
Бедная Валентина! Она вышла замуж за Джека-Потрошителя!
- Вы слушаете? - ожила в руке трубка.
- Слушаю! - жарким шепотом произнес Курочкин, провожая глазами
патрульных. Джек-Потрошитель пока оставался непойманным, и то хорошо. Или,
быть может, Фортуна еще просто не наигралась сегодня с Дмитрием Олеговичем.
- Идите к главному входу Павелецкого и стойте там, - деловито
проговорила телефонная барышня, тоже понижая голос до шепота. - Никуда не
уходите, дожидайтесь синие "Жигули". Как только машина остановится, садитесь
в нее и не задавайте лишних вопросов...
- Зачем мне садиться? - тут же задал лишний вопрос Курочкин. - Я просто
передам "дипломат" и... - Ответом ему были прерывистые гудки:

дав инструкцию, барышня немедленно отключилась.
"Скажи спасибо, что тебе назначают свидание здесь же, у Павелецкого, -
стал мысленно успокаивать себя Курочкин. - А не у Казанского или где-нибудь
на ВДНХ..." Телефонной барышне ему в особенности не хотелось сообщать о
своем безденежье и безжетонье. Если не считать четверти миллиона долларов в
"дипломате", у Дмитрия Олеговича по-прежнему оставался сиротский гривенник.
Обратно, к Павелецкому вокзалу, имелось два пути: длинный и короткий.
Можно было вновь подняться на поверхность, выйти на Валовую и через Зацепу
обогнуть вокзальную площадь и пройти с тыла. Едва ли все подземные переходы
в районе двух ближайших кварталов окажутся перекрытыми. Медленным шагом,
робким зигзагом, но дойти можно.
Короткий путь через метро - обратно к радиальной станции - требовал
карточки или проездного. Ни того ни другого у Дмитрия Олеговича не было и не
предвиделось. Мрачно созерцая толпу счастливцев, проходящих сквозь турникет,
Курочкин неожиданно для себя отметил одну особенность, которая раньше как-то
не бросалась ему в глаза.
Большинство пассажиров предпочитали проходить мимо живой бабушки-
контролерши в темно-синей униформе метрополитена, а вовсе не через лязгающую
автоматику с фотоэлементами.
Дмитрий Олегович и не знал, что в столице так много разнообразных
льготников, старых и молодых, с удостоверениями всевозможной раскраски, но
непременно с золотыми буквами. Курочкину издали не было видно, в какие слова
складываются эти буквы, но, поскольку контролерша никого не задерживала, все
имели право. Все, кроме Курочкина, который, между прочим, тоже был почетным
донором, и где-то в шкафу у него пылился солидный по виду документ на сей
счет. Знал бы - захватил бы. Впрочем, нет: знал бы - ни за что на свете
вообще не вышел бы сегодня из дому ни за какими яблоками. Лег бы поперек