"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу авторазнал, а на весь прямой эфир почему-то не нашлось переводчика, который
растолковал бы зрителям содержание приветственной речи госсекретаря. Из всего длинного монолога уши Курочкина выхватили лишь "о'кей", "президент", "бизнес" и "Голливуд", повторенные несколько раз. Каждый раз при упоминании Голливуда один из гоблинов, принесших телевизор, радостно сопел: наверное, ему просто очень нравилось звучание этого слова. - Ну, чешет... - не выдержав, сказал он, наконец. - Жаль, не по- нашему. Кажется, и на телевидении сообразили, что среди москвичей не так уж много полиглотов. Все еще приветствующий госсекретарь начал потихоньку отдаляться на задний план, а камера выхватила из толпы вокруг премьера Миронова очень худого и очень серьезного типа, похожего на учителя математики. Как сразу выяснилось, учитель был замом министра экономики. Искоса посматривая на мистера Ламберта, замминистра скучным учительским голосом принялся толковать о каких-то инвестициях, которые-де наша страна получит из Америки по новому договору. Это сухое экономическое занудство до того не вязалось с полупраздничной атмосферой встречи в аэропорту, что телеоператор, не дослушав, объективом поймал в задних рядах встречающих другого типа - плотного, живого и веселого. Курочкин сперва решил, будто этот живчик - не меньше чем министр внешней торговли, и приготовился услышать разглагольствования об экспорте-импорте пшеницы, молока и мяса. Однако надпись в углу экрана тотчас известила, что тип по фамилии Птахин является президентом некой Ассоциации "Кинорынок России". - Я счастлив, - жизнерадостно заявил господин Птахин, - что вместе с ленты из Голливуда... - Ну, Голливуд! - радостно повторил все тот же гоблин-охранник, но, вдруг вспомнив о присутствии в комнате Сорок Восьмого, осекся и замолчал. Под аккомпанемент приглушенной английской речи госсекретаря мистера Ламберта телекамера вновь зашарила по задним рядам встречающей толпы и уткнулась в унылое лицо, обрамленное седым ежиком сверху, висячими щеками с боков и галстуком-бабочкой у подбородка. Если верить надписи на экране, это был российский министр культуры. - Нам очень приятно, - еле разжимая губы, пробурчал министр в подставленный микрофон, - когда представителей американского бизнеса и американской культуры встречают в столице России с таким воодушевлением... Наших артистов в Америке так бы не встретили, - в протокольном тоне внезапно возникли нотки раздражения. - Хотя именно кинематографисты нашей страны прославились не бездумными сериалами, а высокохудожественными... В этот момент госсекретарь мистер Ламберт закончил свою так и не переведенную речь, и телеоператор, бросив нашего министра на середине фразы, вновь вернул свою камеру на исходную позицию, чтобы вовремя подгадать к финальным аплодисментам. Последнее, что успело мелькнуть перед глазами Курочкина, - это седой ежик оборванного на полуслове министра культуры и мрачный взгляд, который тот напоследок метнул в толпу приезжих знаменитостей. Будь в арсенале министра не взгляд, а граната - и представителей дружественной американской кинокультуры разнесло бы в клочья. |
|
|