"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

серебристый просто-напросто полагал это царское ложе неким одушевленным
существом, которое по правилам хорошего тона должно было быть гостю
представлено.
Если бы Курочкин не знал о своем грядущем участии в неком
террористическом акте, он бы заподозрил, что его готовят к подвигу на
постельном поприще. Кровать тут была под стать квартире - огромная,
квадратная, роскошная, этакий мягкий айсберг под зеркальным потолком,
отражающим нетронутую пока белизну покрывала. Эту нетронутость даже
чуть-чуть нарушать казалось опасным: в любую секунду сюда мог ввалиться
сказочный Большой Медведь и с громким рыком "Кто спал на моей постели?!"
наброситься на своевольника. Кстати, сказки сказками, но Курочкину не стоило
бы забывать, что он тут случайно и рано или поздно может объявиться
НАСТОЯЩИЙ любитель икебаны, птичек и игры в "Смертельного комбата". О
подобной перспективе и подумать было страшно - лучше до поры до времени
вообще не думать...
- Все сделано по вашему заказу, - масленым голосом объявил Дмитрию
Олеговичу серебристый хек, кивая в сторону гигантского ложа. - У вас скоро
будет возможность РАССЛАБИТЬСЯ. - Последнее слово сопровождалось легкой
заговорщицкой улыбкой. Хек разве что не подмигнул Курочкину. Но

однако же не подмигнул, сдержался: знал свое место.
- Отлично... - выдавил из себя Курочкин. При виде кровати его снова
охватила паника. В книжке "Мишень", за которую он держался, как за
единственную соломинку, убийца Карлос Кугель РАССЛАБЛЯЛСЯ перед терактом
довольно однообразно, а именно - сидел на своей циновке и вовсю чистил
снайперскую винтовку, добиваясь зеркального блеска ствола. Однако у киллера
с именем-номером Сорок Восьмой обнаруживались другие привычки, и о них он
уже успел предупредить через тех же таинственных посредников. Любопытно,
есть ли у Сорок Восьмого еще какие-нибудь привычки? Например, лазить по
стенам, есть человечину или смотреть сериалы по ТВ? Дмитрий Олегович
постарался прогнать эти мысли прочь. Так спокойнее.
Курочкин глянул на столик рядом с кроватью, где были расставлены
косметические флаконы с неведомыми иностранными этикетками и бутылочки с
непонятным содержимым. Среди флаконов Курочкин опознал единственного
знакомого - препарат "Элениум-Супер". Судя по упаковке, не миланского, а
киевского производства. Курочкин невольно поморщился: если это, с позволения
сказать, лекарство положено сюда по заказу неведомого Сорок Восьмого, то
киллер разбирался в современной фармакологии значительно хуже, чем в кошках
и соловьях. Принимать регулярно "Эль-Эс" Дмитрий Олегович ни за что не
порекомендовал бы ни мужчинам, ни женщинам. Проверкой препарата занималась
не его, а соседняя лаборатория НИИЭФа, однако уже того, что Курочкин знал
сам, с лихвой хватало для изгнания "Эль-Эс" с рынка лекарств. К сожалению,
крупная партия все-таки проникла в Москву по недогляду, и эта упаковка,
очевидно, оттуда же... Хотя с какой стати, собственно, террористу
разбираться в тонкостях фармакологии? Он ведь не лезет в дела Дмитрия
Олеговича и правильно поступает. Вот и Курочкину не следовало бы связываться
с терроризмом, а следовало тихо копошиться в лекарствах. Каждому - свое. И
только Дмитрию Олеговичу вечно достается чужое...
- Все здесь в порядке? - деликатно вмешался в раздумья Курочкина
серебристый хек-экскурсовод. Очевидно, от него не укрылась гримаса,