"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автора

Курочкину, ставшему Сорок Восьмым, очень хотелось, к примеру, узнать: кого
же он подрядился сегодня укокошить - госсекретаря Соединенных Штатов, нашего
премьер-министра или их обоих вместе?

4


Квартира в доме номер девятнадцать по улице Тверской имела множество
неоспоримых достоинств и всего один недостаток - ее размер. Она показалась
Курочкину какой-то непропорционально, вызывающе большой. Слишком огромной
для киллера, привыкшего к спартанской

обстановке. По крайней мере, из книжки Черника Дмитрий Олегович
почерпнул, что квартира, снимаемая наемным убийцей для подготовки к теракту,
бывает обычно гораздо компактнее. Тот же Карлос Кугель, намереваясь
застрелить президента, ютился в чердачной каморке на самой верхотуре
дома-башни на Котельнической набережной и ничуть не жаловался на тесноту. То
есть, может, он и жаловался на последних двадцати недочитанных страницах
романа на приступы клаустрофобии, зато не рисковал заблудиться в собственных
апартаментах. Здесь же, на Тверской, при желании нетрудно было бы
расквартировать со всеми удобствами не меньше взвода опытных террористов, а
не одного лишь Курочкина, только-только начинающего карьеру киллера.
Сперва Дмитрию Олеговичу показали ванную и туалет, общая площадь
которых несомненно превышала весь скромный метраж квартиры Курочкиных на
Автозаводской. В одном лишь туалете, облицованном нежным голубоватым
кафелем, разместилось бы не менее четырех курочкинских домашних лабораторий,
вместе взятых, - и притом безо всякого ущемления

прав царственного унитаза. Особенно понравились Дмитрию Олеговичу
мощные глухие двери и дверные задвижки, вполне подходящие и для банковских
сейфов. Здесь можно было бы запросто запираться от Валентины и, прикрываясь
желудочными хворями, проводить свои опыты. Как с применением термостата, так
и без. Хотя, вдруг сообразил Курочкин, и Валентина во время ссор могла бы
сколько угодно запирать его снаружи, превращая место общего пользования в
комфортабельную тюремную камеру. Ей это ничего не стоит сделать, уж
Курочкин-то прекрасно знает... Дмитрий Олегович с видом заправского ревизора
спустил воду в унитазе, постоял, послушал, а затем так же внимательно
проинспектировал обширную ванную комнату. Здесь тоже было все в полном
порядке. Горячая и холодная вода лилась, соответственно повинуясь кранам с
красной и синей отметинами; полотенце на вид было свежим, дверные задвижки
исправно функционировали внутри и снаружи (Курочкин щелкнул, проверил) и
даже резиновый коврик у подножия ванны радовал глаз прихотливым многоцветным
орнаментом.
- Коврик... да-а... - пробормотал Дмитрий Олегович, чтобы уж совсем не
молчать во время экскурсии.
Хек в серебристой чешуе судорожным движением выхватил из кармана
записную книжечку, мгновенно пролистал ее и, виновато потупившись, признал:
- Упущение. Поскольку расцветка не была заранее оговорена в контракте,
я взял на себя смелость... Мы сию же секунду уберем...
По всей видимости, этот Сорок Восьмой был на редкость избалованным и