"Лев Гурский. Игра в гестапо [B]" - читать интересную книгу автораатака, приступим к долговременной осаде, по всем правилам фортификации.
Начнем все сначала. Вы, наверное, еще полагаете, будто мне ничего не известно про эти ма-а-а-аленькие штучки? - Произнеся последние слова, доктор интимно захихикал. "Штучки? - в смятении подумал Курочкин. - Какие еще штучки? Что он имеет в виду? Господи, неужели он - сексуальный маньяк?.." Страшные истории из газеты "Московский листок" вновь овладели его воображением. - О-о, вы побледнели, - констатировал доктор. - Вы не ожидали, я смотрю. Есть первый результат... Ну, разумеется, мне не нужна сама бутылка. Меня интересует ее со-дер-жи-мое. Четыре небольших сувенира. "Нет, кажется, он нормальный, - чуть успокоившись, сообразил Дмитрий Олегович. - Но что ему все-таки надо?" - Четыре весьма ценных сувенирчика, - с удовольствием повторил доктор. - Из самых закромов международного отдела. Случайный фарт Кондратьева, который самому Кондратьеву богатства так и не успел принести... Хотя и обогатил устное народное творчество. Правда ведь обогатил, а, господин Потапов? В последний раз повязка с кляпом оказалась так сильно затянута, что Дмитрию Олеговичу не удалось бы даже толком замычать. - Молчание - знак согласия, - подытожил герр доктор. - Я знал, что мы с вами договоримся. Мои условия таковы... 5 Кляп - хорошее подспорье в разговоре, самый убедительный аргумент. Когда один из двух собеседников насильственно нем, другой уже автоматически становится Цицероном. На любой его довод контрдовода все равно не последует. Человеку с кляпом остается лишь внимать, покорно помалкивая в знак согласия, в данном конкретном случае неотличимого от несогласия. - Предлагаю выгодный обмен, - сказал доктор-черепашка. - Сначала я вам честно излагаю все, что я знаю, а затем вы - что знаете вы. Не отказывайтесь, мои условия очень хорошие. Я знаю много, от вас же прошу - совсем пустячок: сказать, где наследство Кондратьева. Есть возражения? Возражений, естественно, не последовало. - Превосходно! - одобрил доктор. - Вы мне нравитесь все больше и больше. Тогда начнем с начала - с большого ограбления поезда в семьдесят девятом. Точнее, не поезда, а всего одного вагона. Припоминаете? Рейс "Москва - Берлин". Через Варшаву, разумеется. Июль, два Часа ночи, станция Барановичи. В вагоне номер четыре появляются двое пограничников... - Голос черепашки стал тихо уплывать куда-то в волшебную даль. Много-много лет назад маленький шкет Дима Курочкин более всего на свете любил сказки про аленький цветочек, царевну-лягушку и гадкого утенка. Особенно ему нравилось, когда в конце сказок торжествовала справедливость и противные уродцы превращались в дивных красавцев и красавиц: поганое чудище становилось пригожим королевичем, неказистая зеленая квакушка - прекрасной царевной, а утенок соответственно - лебедем. Под влиянием этих чудесных историй мальчик Дима довольно долго считал, что под скорлупой всякого |
|
|