"Александр Гуров. Профессиональная преступность (художественно-публицистическое эссе) " - читать интересную книгу автора

очень сложно, поскольку раскрываемость преступлений в конце XIX - начале XX
веков была низкой. Однако некоторое представление можно получить из
ежегодных отчетов и обзоров полиции. В среднем за год полиция С.-Петербурга
задерживала профессиональных бродяг до 200-300 человек; лиц без
определенного места жительства и работы - до 20 тыс.; воров - свыше 1000
(из них четвертая часть ранее подвергалась судимости); нищих - до 19-20
тыс. человек. Если среди них и не было профессионалов высокой квалификации,
то все же бесспорен был тот факт, что они существовали за счет
противоправного занятия (бродяжничество и нищенство являлись
преступлениями).
Кроме того, в антропометрическом отделении С.-Петербургской полиции на
начало XX века хранилось учетных карточек на столичных преступников - 47437
единиц и на провинциальных - 10453. Если принять во внимание, что на учет
ставились чаще преступники устойчивого типа, то значительная часть
состоявших на учете, очевидно, могла быть отнесена к категории
профессионалов. Вместе с тем "попытка установить число этих привычных или
профессиональных преступников, специалистов и аристократов в преступном
мире,- писал М. Гернет,- дают поражающе малые цифры". Отмечалось, что в
Англии, Германии к 1907 году их насчитывалось не более 2-4 тыс. Не была,
очевидно, исключением и Россия, если подходить к оценке профессионального
преступника с позиций его квалификации и "аристократичности", в чем нас
убеждает анализ контингента сахалинских каторжан, проведенный известным
журналистом В.Дорошевичем. Если же исходить из признака существования за
счет преступной деятельности, то показатели будут значительно выше.


Университеты преступности

На распространение профессиональной преступности существенное влияние
оказывала сама пенитенциарная система России. По свидетельству многих
зарубежных и отечественных авторов, места лишения свободы играли большую
роль в повышении преступного "ремесла", а стало быть, профессионализации. В
дореволюционной России длительное время не существовало разделения
осужденных по режиму содержания, возрастным особенностям, а до начала XIX
века во многих губернских тюрьмах вместе с мужчинами содержались также
женщины и дети. Поэтому места лишения свободы превращались в своеобразные
школы по обмену преступным опытом.


Дальнейший рост преступности

Переход российского капитализма к своей завершающей фазе развития -
империализму, как известно, сопровождался дальнейшим усилением эксплуатации
трудящихся масс, ухудшением их материального положения и физического
состояния. Следствием этого, как и раньше, явился рост уголовной
преступности.

Нельзя не отметить одну весьма важную особенность: такие преступления,
как грабежи, разбои и кражи, в этот период нередко являлись своеобразным
протестом рабочего класса против угнетения и несправедливости со стороны