"Александр Гуров. Профессиональная преступность (художественно-публицистическое эссе) " - читать интересную книгу автора

позволяет сделать вывод о том, что уголовно-профессиональный язык отдельных
категорий преступников, преимущественно воров, окончательно утвердился в
России уже в первой половине XVIII века.
При этом отмечается интенсивное распространение воровского языка и
пополнение его новыми жаргонизмами. Так, из польского языка в русский
воровской жаргон перешли слова: "капать" - доносить, "коцать" - бить,
"мент" - тюремный надзиратель; из украинского: "хавать" - есть, "хомка" -
нож, "торбохват" - арестант; из цыганского: "чувиха" - проститутка,
"марать" - убийать, "тырить" - воровать; из тюркского: "яманый" - плохой,
"кича" - тюрьма.
Ученые прошлого (М. М. Фридман, Г. Н. Брейтман) и современные (М. Н.
Грачев) отмечали, что общими для различных категорий жаргонов русского арго
явились многие элементы еврейской "блатной музыки". Это обусловливалось
двумя причинами. Во-первых, некоторые группы еврейского населения
дореволюционной России по роду своей деятельности стояли близко к
преступному миру. Таковыми были содержатели игорных домов, питейных
заведений ("шинков"), домов терпимости, ростовщики, маклеры, торговцы и
даже скупщики краденого. Специфика подобного рода занятий требовала нередко
общения с уголовными элементами и известной конспирации, для чего
использовался жаргон.
Во-вторых, у евреев имелся разговорный язык идиш, благодаря которому
они общались между собой. Элементы идиша также нашли значительное
распространение в русском жаргоне. В частности, "хавира" - воровской
притон, "хевра" - группа карманников, "шайка" - от еврейского (chover)
общество, содружество, "мусор" - агент сыскной полиции (от евр.
"доносчик").
Значительное влияние на процесс развития русского арго оказал также
более "опытный" преступный мир стран Западной Европы особенно с развитием
капитализмма в России. Причем заимствование шло как из литературного языка,
так и из профессионализированных жаргонов преступников. Например, из
немецкого языка были заимствованы такие слова-жаргонизмы, как "фрайер" -
общее название жертвы, "бур" - сообщник, "гутенморген" - утренняя кража; из
французского: "шпана" - мелкий вор, "марьяжить" - завлекать, "алюра" -
проститутка; из английского: "шоп" - магазинный вор, "шкет" - подросток; из
венгерского: "хаза" - притон.
Жаргон, как правило, вырабатывался у каждой категории профессиональных
преступников. С одной стороны, он носил универсальный характер, т.е.
определенная часть терминов и слов являлась общей для всех правонарушителей,
а с другой - был сугубо индивидуален для каждой группы. Наиболее развитым
оказался специализированный жаргон карманных воров, карточных шулеров,
взломщиков сейфов, бродяг и скупщиков краденого.


Профессионализация корысти

Конец XVIII и первая половина XIX веков знаменуются разложением
крепостнических отношений и как следствие этого резким ростом
бродяжничества, увеличением преступлений, хотя ее уровень в расчете на 100
тыс. населения был относительно небольшим (в 1853 году на полмиллиона
населения С.-Петербурга приходилось всего 5 убийств, 6 грабежей и 1260 краж