"Ольга Гурьян. Набег " - читать интересную книгу автора

над его головой высокий голос отца уже не мерно бубнил, будто, вертясь,
гудит круг, а то взвизгивал, то прерывался.
- С тобой вожусь - свой горшок никак не доделаю. Все утро бьюсь с
тобой. Какой из тебя гончар! Ремесло позоришь. Только и годишься козу
пасти... Сын! Руки-крюки! Быть тебе подпаском, скоморохом, каликой
перехожим... Уходи с моих глаз, совсем уходи и не попадайся мне. Скорей
беги, пока я тебя до смерти не прибил!
Завидка слез со скамьи и уныло спросил:
- Куда ж ты меня гонишь?
Гончар схватил мокрый лоскут овчины, которым перед тем протирал горшок,
и провел им по влажному лбу. Потом посмотрел мутными глазами на сына и
сказал:
- Что ж, иди козу пасти, ни на что не годишься больше. Придется Тишку с
Митькой за круг сажать. Может, понятливей тебя будут.
Завидка поднялся по ступенькам, ведущим из землянки на улицу, и начал
отвязывать козу, которая успела уже сжевать и вытоптать скудную травку,
росшую у жилища гончара.
Из сарая выглянула сестра Милуша и крикнула:
- Козу идешь пасти? Ты гусей тоже забери, пусть по речке поплавают.


Глава IV. СОСТЯЗАНИЕ

Там, где речка Рублянка впадала в Пятку Великую, на остром мысу,
заросшем луговыми травами, спал мальчик, раскинув сильные руки и подставив
солнцу широкую грудь. По-видимому, он спал уже давно, когда вдоль бережка к
нему приблизился другой мальчик, гнавший хворостиной гуся с гусыней и
тянувший за собой козу на веревке. Это был Завидка.
Увидев спящего, он захлестнул козью веревку за ствол ивы и к этому же
стволу привязал за лапку гусыню. Гуся он оставил на свободе, потому что
знал - гусь от гусыни никуда не уйдет, а будет ходить вокруг да около,
приседая и кланяясь, не желает ли-де госпожа гусыня вдоль да по речке
поплавать. Привязав гусыню, Завидка тоже лег на траву, спрятал голову в руки
и подставил солнышку спину. Солнце ласково грело ребят, а речки в два голоса
их баюкали. Рублянка тихо ворковала, будто сизый голубь, а Пятка, словно
гусли, рокотала и всплескивала.
Долго ли, коротко ли они спали, когда на лугу показался Василько.
Добравшись до мысика, он увидел спящих, остановился, достал из-за пазухи
свой узелок и положил его под куст. Потом разулся, распоясался, расстегнул
рубаху, сорвал длинную травку и начал дразнить гуся. Гусь выгнул извилистую
шею и зашипел. Василько кинул в него комком земли и пощекотал травинкой
Завидкину пятку. Тот мигом перевернулся и сел.
- А Куземка-то спит, - сказал он. - Будить его иль не надо?
- Ты, Завидка, осторожно буди, - посоветовал Василько. - Куземка наш
спросонья грозен бывает. Как бы не ушиб невзначай.
- Не привыкать стать мне к ушибам, - встряхнув волосами, ответил
Завидка и, нагнувшись к Куземке, зашептал: - Кузя, Кузенька, просыпайся.
Просыпайся потихоньку. Чего спать?
- У-у, - пробормотал Куземка, открыл ярко-синие глаза, улыбнулся солнцу
и, увидев Василька, спросил: - Годится?