"Ольга Гурьян. Набег " - читать интересную книгу автора

- Мужику топор - что бабе прялка, - поддерживая брата, пропищал
гончаров Митька и лягнул напиравших кожемяк.
Те, обрадовавшись, что гончары им сочувствуют, притихли было. Но вскоре
поняли обман, завопили отчаянными голосами:
- Да пустите же!.. - и выбились в первый ряд.
Кузнец клещами поворачивал крицу, подставляя ее то одной, то другой
стороной под большой молот, и под грохот ударов бесформенная крица,
уплотняясь, превращалась в длинный и плоский кусок железа.
Когда железо темнело и из желтого становилось вишнево-красным, кузнец
совал его в горн, прямо в горящие угли, пока оно вновь раскалялось. А чтобы
угли жарко горели, кузнечиха раздувала пламя мехами.
Мехи - две сердцевидные планки, соединенные собранной в складки кожей.
Когда их раздвигают, воздух проходит внутрь мехов сквозь отверстия в верхней
планке. Когда их сжимают, воздух выходит сквозь сопло - глиняную трубку на
узком конце планок.

Кузнечиха усердно сдвигала и раздвигала мехи. На ее худых руках жилы
потемнели и надулись. Но дело было ей непривычное, и воздух неровно поступал
в горн. Кузнечиха видела, что муж гневен, и с тоской думала:
"Куда же девался Куземка? Отпросился после обеда на недолгое время, а
уж небо посинело и ночь близка, а его нет. Не утонул ли в реке? Что с ним?"

Небо потемнело. Над восточной башней взошла звезда, и вторая загорелась
прямо над площадью. Вдоль всего ряда жилищ замерцали сквозь окна лучины и
светильники. Из открытых дверей матери звали своих детей:
- Иванушка, голубчик мой, иди ужинать!
- Аленка, где тебя носит? Каша остынет!
- Петруша, Петруша, беги скорей!
Толпа ребят в дверях кузницы поредела, остались лишь посадские. Матерям
их было не докликаться - далеко, не слышно.
Кузнечиха раздувала пламя в горне. Холщовая рубаха на ее спине
потемнела от пота. Отблески пламени сверкали на медных кольцах, спускавшихся
с висков, искрились на стеклянных браслетах - черном витом с красной и
желтой эмалью, гладком синем и прозрачно-голубом с желтой полосой.
- Ровней дуй! Не огонь варит железо, а дутье мешное!
Кузнечиха раздувала пламя, кузнец ковал топор. Когда железная полоса
стала длинной и узкой, он присыпал ее песком, снова сунул в огонь, крикнул:
- Сильней дуй! - и вытащил сверкающую белым, нестерпимым жаром полосу.
Сбив приставший песок, кузнец согнул полосу пополам, вложил в сгиб
железный вкладыш и крикнул подручному:
- Бей!
Каменный молот высоко взвился и ударил громово.
- Бей! Остынет железо, не сварится!
Под градом ударов оба конца железной полосы соединялись нераздельно.
Огромные тени кузнецов метались по потолку и стенам. Кузнечиха
изнемогала, когда вдруг сильные ребячьи руки взяли из ее рук мехи.
- Куземка!
Огонь в горне сразу вспыхнул ярче. Непрерывно и ровно поступал в него
воздух из сопла. Кузнечиха, шатаясь, отошла в сторону. Кто-то схватил ее за
локоть жаркими влажными руками. Кузнечиха оглянулась. Около нее стояла