"Георгий Гуревич. Тополь стремительный" - читать интересную книгу автора

формируется в земле, вытягивается в пятидесяти узлах сразу, а эвкалипт, как
все деревья, подвигается ступеньками: формирует узел, затем междоузлие, затем
новый узел. Ведь это же совершенно иное растение, с иными требованиями! Здесь
все придется начинать с самого начала".
Однако Рогов не почувствовал нарочитой вежливости.
Он покраснел, вытянулся и вдруг закричал срывающимся голосом:
- Вот как! Сорго? Не выйдет. Хотите сбить в сторону, заявляете на леса
монополию? Не выйдет! Рано сдавать меня в архив. Я вам еще докажу и на
эвкалиптах и на ваших возлюбленных тополях. Такова моя точка зрения. Да-с,
если я ошибаюсь, незачем меня спрашивать. Трудностями не испугаете - в науке
все трудно. Не выйдет! Я вам говорю - не выйдет!..
И всю обратную дорогу - на ласковом черноморском взморье, в золотистых
кубанских степях, на мосту через Дон и возле белых украинских хат - в ушах
Кондратенкова звучало это сердитое и обиженное "не выйдет". Почему профессор
так плохо понял его? Почему так несправедливо сказал: "заявляете на леса
монополию"? "Такова моя точка зрения", объявил он. Ну и что ж? Разве из точки
зрения вырастет урожай? "Если я ошибаюсь, незачем меня спрашивать". Почему же
не спрашивать? Спрашивать надо, и прежде всего не профессора, а эвкалипты. У
деревьев нет головы, поэтому они не ошибаются.
И только под самой Москвой Кондратенкову пришла в голову новая мысль,
которая заставила его улыбнуться. Почему же, собственно, старик обиделся?
Видимо, потому, что Кондратенков затронул больной вопрос. Значит, старик
кричал на самого себя, сомневаясь в самом себе. Но разве можно криком
заглушить сомнения!
В сущности, Иннокентий Николаевич сам ответил себе.
"Не выйдет! - сказал он. - Не выйдет!"
* * *
А час спустя на вокзале Кондратенков уже говорил Борису Ильичу, своему
ближайшему помощнику:
- Чтобы опровергнуть Рогова, нужно быть сильнее его не только людьми, но и
техникой. Рогов работает с мечеными атомами, у него есть электронный микроскоп
надо это завести и нам. И еще подумайте об искусственном свете. Рогов
регулирует длину ночи прожектором. Это необходимо проверить. Давайте подумаем
с вами и составим заявку, чтобы я мог показать ее в министерстве.

ГЛАВА 8
НАРОД БЕРЕТСЯ ЗА ДЕЛО

"А я и не мог бы свернуть работу, - сказал Иван Тарасович. - За селекцию
леса взялся народ. А когда народ берется, он доводит дело до конца и не
слушает ни Роговых, ни Кондратенковых".
Пожалуй, Иван Тарасович был прав. Народ всерьез взялся за лесные породы.
Это почувствовалось как-то сразу. Так бывает у строителей плотин. Долгие годы
возводят они земляные насыпи, бетонные камеры и водоотводные каналы, месяцами
копят воду в водохранилищах, но вот настает день пуска, открываются ворота
шлюза - и слово берет вода, гудящая, клокочущая, пенящаяся. И она уже сама,
без участия строителей, крутит турбины, зажигает огни, плавит металлы... Так и
труд Кондратенкова: его слова, письма, брошюры накопили народную энергию, а
теперь она пошла в Ход, и строителю оставалось только направлять поток.
Первыми были безымянные сталинградские комсомольцы. Эти ребята