"Георгий Гуревич. Тополь стремительный" - читать интересную книгу автора

заинтересовались его делом, помогли ему!
Написав инструкцию для лесотехников и две брошюры - одну для колхозников,
другую для юных натуралистов, Кондратенков в начале декабря выехал в степь. В
министерстве он получил новенький автомобиль "ГАЗ-67", на счетчике которого
стояли цифры "000015". К концу апреля, наездив одиннадцать тысяч километров по
проселкам двадцати семи областей, Кондратенков поставил машину на ремонт. За
это время он сделал сто девяносто семь докладов о лесопосадках в обкомах,
райкомах, сельсоветах, избахчитальнях, редакциях газет, школах, санаториях, на
колхозных собраниях. Сто девяносто семь больших, официальных выступлений! А
сколько было маленьких, неофициальных- в железнодорожных вагонах, за столиком
в чайной, в коридоре сельсовета, в хате, где Кондратенков остановился на
ночевку, в собственной автомашине перед случайным попутчиком, попросившим
подвезти, а больше всего на лесопосадках, там, где шумливые тракторы волочили
за собой пять, а то и семь посадочных машин "ПЧ" и ритмично наклонялись
рабочие, вкладывая в свежие борозды черенки.
Кондратенков объехал двадцать семь степных областей, и всюду он видел, как
пробивается к свету нежная зелень будущих лесов. Леса сажали колхозники и
горожане, ученые-агрономы и мичуринцы-любители, седые старики и школьники.
Покрывались зеленью распаханные прямоугольники полезащитных полос, размытые
края оврагов, сыпучие пески, пыльные пустыри у заводских поселков. О лесах
говорили в научных институтах и в начальных школах, в лекционных залах и на
пашнях. Поэты писали стихи о лесах, вопрос о лесах обсуждался в партийных
комитетах.
Однажды Кондратенкова пригласили выступить в обкоме партии с докладом на
специальном совещании, посвященном лесопосадкам. Ожидая своей очереди,
Кондратенков слушал, как выступали секретари райкомов, представители земельных
отделов, редакторы районных газет. Разные люди разными словами говорили о
своих конкретных задачах, но Кондратенков видел одно: великую зеленую стройку
с миллионами рабочих. Для этих миллионов работал он сам, эти миллионы хотел
вовлечь в свой труд.
И сам он, выступая, говорил не столько о своих агротехнических планах,
сколько о методе, о том, что участие колхозников в научной работе помогает
стереть грань между физическим и умственным трудом, что это важный шаг для
подъема культуры на селе, для ликвидации противоположности между городом и
деревней, что при коммунизме все академии будут окружены сотнями тысяч
нештатных помощников. И партийцы, люди, посвятившие жизнь борьбе за коммунизм,
горячо поддержали начинание Кондратенкова. Обком вынес особое решение:
"Считать работу доцента Кондратенкова своевременной. Поручить низовым ячейкам
обеспечить связь между московским ученым и полезащитными звеньями".
Иван Тарасович вышел из зала заседаний окрыленный. Ему хотелось как можно
скорее ехать на село, чтобы с каждым человеком поговорить о лесах, каждому
передать свой энтузиазм. И он не утерпел, чтобы тут же, у ворот обкома, не
сказать сторожу:
- Удивляюсь на тебя, батька! Сидишь целый день у ворот, целый день пыль
глотаешь. Что бы тебе садик посадить? И тень, и зелень, и воздух хороший.
- Да я уж стар, милок! - отмахнулся сторож. - Не доживу, чтобы выросли.
И тогда Кондратенков сказал, присаживаясь на скамейку:
- Это верно: медленно растут деревья. Вот я как раз и хочу ускорить это
дело. И если бы ты, старик, и старики всей нашей страны помогали мне...
А полчаса спустя он уже стоял на трибуне в Доме пионеров и, глядя в темный