"Георгий Гуревич. Тополь стремительный" - читать интересную книгу автора

экспедициях, и даже на фронте, в штыковой атаке, ему не нужно было столько
смелости, сколько понадобилось для того, чтобы встать и сказать тихо, но
явственно: "Я несогласен с профессором Роговым".
Одной этой фразой зачеркивались пятнадцать лет работы под руководством
старого учителя, и прежняя диссертация, и заманчивая экспедиция в тропики, и
все начатые исследования, и даже самая возможность работать с Роговым. Отныне
Кондратенков брал на себя ответственность за самостоятельные решения.
Пятнадцать лет исканий, ошибок, находок и сомнений, и опыт прежних экспедиций,
и трехмесячная поездка по Украине, и кто знает, сколько бессонных ночей были
вложены в эти пять слов: "Я несогласен с профессором Роговым".
Черные глаза начальника глядели вопросительно и строго.
- Я считаю, - пояснил Кондрагенков, - что грех опытных участков и полсотни
сотрудников мало для решения проблемы.
- Ах, только-то? - удивился начальник управления. - И из-за этого вы
бунтуете? Сколько же нужно участков, по-вашему? Четыре? Пять?
- Нужен опытный участок в шесть миллионов гектаров и тридцать миллионов
сотрудников приблизительно, - решительно произнес Кондратенков.
Профессор Рогов ахнул. Начальник удивленно поднял левую бровь, но,
убедившись, что Кондратенков не оговорился, указал ему глазами на кресло.
- Садитесь, - сказал он, - и рассказывайте подробнее. Видя, что его
слушают внимательно, Кондратенков начал говорить со своей обычной
убедительностью:
- Только вчера я приехал с Украины. Я осматривал там лесные районы и
опытные лесонасаждения. Дорогой мне пришлось побывать в Дымере у академика
Григория Ивановича Криниченко. И вот что я там услышал.
Перед Григорием Ивановичем была поставлена задача: улучшить кукурузу.
Каждый из нас, селекционеров, получив такую задачу, взял бы участок для
опытного поля и начал бы на своем опытном поле экспериментировать год, два,
три. Как же ведет работу Криниченко? Он делает опытным полем всю Киевскую
область. Он проводит беседы в обкоме и во всех райкомах, выступает в
сельсоветах и колхозах. Он добивается, чтобы ни один звеньевой не снимал
урожая, не осмотрев своего кукурузного поля. Он радуется, когда видит у контор
в колхозах объявления: "За кукурузу с пятью початками - три трудодня". Опыт
ставится на тысячах участков. Все кукурузоводы Киевщины становятся
сотрудниками Криниченко. И в результате в течение одного лета найдена кукуруза
с шестью и даже с семью початками. Выводится новый сорт, который
ученый-одиночка на своем огороженном участке создавал бы три-четыре года.
И вот я предлагаю точно так же организовать работу с лесными породами.
Нужно сделать так, чтобы каждый гектар защитных насаждений был
экспериментальным полем, чтобы каждый участник лесопосадок стал нашим научным
сотрудником, чтобы у нас на учете было двадцать или сорок миллионов
лаборантов. Лес будут сажать на Урале и на Дунае, на тощих почвах и на жирных,
в пустынях и в поймах рек, на буграх и в лощинах. Все разнообразие природных
условий, все варианты тепла, света, влаги, почвы будут испробованы на этом
гигантском участке. Нигде в мире, никогда в истории никто еще не сажал столько
леса. И мы, лесоводы, не имеем права в эти дни замыкаться в лаборатории. Нужно
смотреть не на чужеродный бамбук, а на наши массовые породы: на дуб, сосну,
березу, клен, лиственницу, тополь. У нас будут миллиарды сеянрев, мы должны
изучать их миллионами глаз и всей работой руководить из единого центра, с
Иннокентием Николаевичем во главе. Я считаю, что селекцию быстрорастущих нужно