"Георгий Гуревич. Тополь стремительный" - читать интересную книгу автора

- Вполне сформированная разъединительная ткань, - сказал он тоном лектора
и добавил, обращаясь ко мне: Такая ткань образуется на черенках осенью. Она
отделяет увядшие, уже ненужные листья от ветки.
Помню, что я залюбовался спокойствием Кондратенкова.
А ведь это был тот же самый человек, который в день нашего знакомства
поразил меня своим живым и увлекающимся характером!
-.Иван Тарасович, может быть это действительно осень? - спросил я;
пользуясь своим положением неспециалиста, я позволял себе высказывать самые
невероятные предположения. - Я хочу сказать, что ваше дерево уже прошло свой
сезон роста, а теперь ему нужна передышка, как бы зимний отдых, и оно теряет
листья.
К моему удивлению, Кондратенков серьезно обдумал мой вопрос.
- Дело у нас новое, небывалое, - сказал он, - могут быть всякие
неожиданности. Мы еще не знаем до конца все, что происходит в живой клетке. Но
не думаю, что вы правы... Вот, посмотрите: подрост, который моложе на четверо
суток, тоже желтеет. Значит, дело не в возрасте и не в темпе роста, а во
внешних условиях. Во всяком случае, мы уже знаем, что влага здесь ни при чем.
Будем исследовать остальное: воздух, свет, почву, тепло...
И он ушел от нас, спокойный, выдержанный, не растерявшийся ни на секунду.
- Эх, жалко, профессора Рогова нет!-вздохнул Лева.
- А что твой Рогов, - возмутилась Вера, - о двух головах, что ли? Чем он
лучше Ивана Тарасовича? Разве он выращивал деревья за неделю?
Лева пожал плечами.
- Я ничего не имею против твоего Ивана Тарасовича, - сказал он с обидой,
подчеркивая "твоего". - Они оба великие ученые и, работая вместе, творили бы
чудеса. Так я думаю. У профессора Рогова тоже было чем похвастать.
Но я молчу. Еще придет время вам удивляться.
Девушка промолчала. Она даже не спросила: "Не увлекся ли ты, Лева?"
Сегодня Верочка была нздовольна своим другом.
Лева собрался съездить на станцию за своим багажом и узнать заодно, нет ли
известий о Рогове. И девушка никак не могла понять, как можно в такое время
покинуть посадки и равнодушно уехать по своим делам...
Последовательно выполняя свою программу, Кондратенков в течение дня
проделал множество экспериментов. Были поставлены опыты с углекислым газом - с
уменьшенной дозой и с усиленной.
Для одного гнезда была создана атмосфера, насыщенная кислородом.
Проводились опыты с длинной и короткой ночью. В лаборатории изучались пробы
воздуха, почвы, срезы листьев и древесины.
К вечеру наши деревья потеряли почти все листья, стояли серые, голые, как
будто действительно наступила зима. Но в это время Борис Ильич предложил новый
метод лечения.
У помощника Кондратенкова была удивительная память.
Он один заменял в институте справочный отдел, сельскохозяйственную
энциклопедию и библиографическое бюро.
В голове его в стройном порядке хранились даты, номера, названия и точные
протоколы всех агротехнических опытов за последние тридцать лет.
На этот раз Борис Ильич вспомнил, что еще в 1939 году в одном из
украинских институтов удавалось ускорять рост дубов чуть ли не в десять раз,
выращивая их в атмосфере искусственных тропиков. Мысль казалась правильной: на
юге, в жарких и влажных странах, растительность богаче, чем на севере. Но сам