"Георгий Гуревич. Тополь стремительный" - читать интересную книгу автора

Машину подали к ниве задним ходом, рабочие выдвинули трубы дождевальной
установки. Над каждым гнездом возникли фонтаны мелкой водяной пыли.
Кондратенков схватил меня за руку. Я почувствовал, что он волнуется.
- Первая капля воды, - сказал он, - это пробуждение жизни. Мы взяли у
дерева семечко. В нем еще не было жизни - только материалы для нее: сухой
зародыш и небольшой запас пищи, как бы сухой паек зародыша. Яровизация не
начнется, пока семена не наклюнулись. Поэтому мы смочили их заранее в
лаборатории. И вот жизнь проснулась. Вы дали ей влагу, согрели почву. В
семечке начались превращения. Оно набухает, распирает оболочку. Вот кожура
треснула. В земле расправляются семядоли. Из-под семядольного коленца
вытягивается корешок. Его первые волоски охватывают первый комочек почвы; они
всасывают воду и соли, растворенные в ней... А кверху между тем уже
пробирается стебелек с почкой. В крохотном семечке мало пищи, стебель должен
спешить наружу - к свету и воздуху...
Я жалею, что не могу передать взволнованной интонации Кондратенкова. Его
увлечение заразило меня, и мне уже начало казаться, что я вижу, как под землей
начинается могучая работа созидания растения.
- Сейчас, - закончил Иван Тарасович, взглядывая на часы, - гнездо
тронулось в рост.
Этот момент ярко запечатлелся в моей памяти. Помню бледносиреневое небо,
зубчатый край лесной полосы и выцветшую, обескровленную луну, застрявшую на
линии горизонта, как медный пятак в щели копилки. Помню серьезные лица
сотрудников, резкие морщины на лбу Бориса Ильича заместителя Кондратенкова,
полное, добродушное лицо Зои Павловны с выражением внимания, блестящие глаза
Веры...
Минута за минутой проходили в торжественном молчании. Однотонно гудели
моторы, поддерживая температуру. Все еще работала дождевальная установка, хотя
пыльная земля давно уже превратилась в мокрую грязь. Вокруг меня все стояли
неподвижно и молча глядели на рыхлую землю.
И я уже начал с недоумением поглядывать на Кондратенкова: неужели он в
самом деле намерен дожидаться, когда из семян вырастут деревья? Я невольно
улыбнулся этой смешной мысли. А когда же мне покажут обещанное "самое
интересное"? Или Кондратенков подразумевал под "интересным" электрический
прогрев почвы и гнездовой способ посадки?
И вдруг у моих ног что-то шевельнулось - то ли покатились комочки земли,
то ли шелохнулся кусочек гнилого листа. Я присел на корточки и увидел, что из
земли торчит что-то беловатое, похожее на вылезающего червяка.
- Росточек! - еле слышно выдохнула Вера.
А Зоя Павловна всплеснула руками:
- Смотрите, Иван Тарасович, здесь целых четыре!
Я был ошеломлен: как росточки? Неужели из тех семян, которые мы только что
посеяли? И как же это может быть?
Не веря самому себе, я шарил глазами по квадрату. Кончики ростков
виднелись повсюду. Бледные, бескровные жители подземелья дружно выбивались на
свет, энергично расталкивали комочки почвы, продвигали вверх семядоли.
И мне уже начинало казаться, что я могу глазами уследить за их ростом. Но,
конечно, это была иллюзия. Как я узнал позже, деревцо Кондратенкова
поднималось не больше чем на полмиллиметра в минуту. И тем не менее стоило
тричетыре минуты не смотреть в какой-нибудь уголок, и уже наглаз можно было
заметить перемены.