"Георгий Гуревич. Записанное не пропадает" - читать интересную книгу автора

Не в первый раз совершенство человеческого организма мешало медицине. Так
было с несовместимостью тканей. У ящериц легко прирастали чужие ноги, у
человека этого не получалось. И со счетчиком старости та же трудность.
Ведь у человека, кроме химической, кроме нервной, есть еще регулировка
генетическая, эмоции, воля...
А в памяти перемены отмечались не только химически: там происходила
перестройка, отростки нервных клеток перемещались, изменялись касания...
Если бы имелась запись мозга Гхора десятилетней давности, задача была бы
проще: восстанови прежнее строение мозга - и все. Правда последние десять лет
исчезли бы из жизни Гхора, он не знал бы даже о женитьбе на Ладе.
Однако ратозапись имелась только одна - посмертная.
По записи нашли разрушенные участки, но не было известно, что следует
сделать их на месте.
Пробовали найти решение, сравнивая мозг Гхора с мозгом других людей -
молодых и стацых. Ратозапись впервые позволяла вести такие исследования без
чужих несчастий - на снимках с живого мозга. Машины-ратосличители
захлебывались от работы. Для проверки делались все новые и новые снимки,
потоки фактов заводили в дебри новых проверок.
- Мы заблудились в мозгу,-жаловался Зарек.-У нас тысяча моментальных
фотографий, а нам нужна кинолента, одна-единственная, история одного
постепенно стареющего мозга. Тогда мы поймем, как идет процесс.
-- Но ведь старение продолжается лет двадцати,-ужаснулась Лада.
Зарек про себя подумал, что двадцать лет - не такой большой срок в науке,
тем более для решения сложнейшей проблемы оживления, да еще с омоложением. Но
вслух не сказал Ладе. Она работала с таким нетерпением, так уверенно
рассчитывала на свидание с мужем. Как можно было ей сказать: "Не надейся.
Встреча произойдет лет через двадцать... или никогда". Зарек ничего не сказал
вслух. Лада сама докончила мысль:
- Через двадцать лет я буду уже немолодой, некрасивой. Гхор не узнает
меня.
И она же предложила выход: изучать не нормальную старость, а болезненную,
скоротечный геронтит - болезнь Селдома. Тогда двадцатилетний срок сократится
до нескольких месяцев.
- Это идея! Поищи сама, Ладушка, не доверяй никому.
И Лада искала со всей своей энергией. Запросила все страны, где были
вспышки эпидемии. Но отовсюду медики с гордостью сообщали, что за последние
два года не было ни одного случая, ни единого...
Лада вернулась с предложением заразить геронтитом шимпанзе.
Зарек считал этот опыт бесполезным. Шимпанзе очень похож на человека
телом, но именно в психике различия существенны. Тем не менее Зарек
согласился. Он понимал, что Лада в отчаянии и согласна на любые средства,
кроме медлительных.
- Это идея! Займись, Ладушка, сама,- сказал он.
Слишком быстрое согласие удивило ее. Она насторожилась, заподозрила
неискренность. Теперь она внимательно прислушивалась к разговорам, которые
велись за ее спиной. Ловила намеки: не хотят ли свернуть работу, отложить
оживление Гхора без ее ведома?
И однажды она услышала, как Зарек сказал в своем кабинете:
- Боюсь, не с того конца мы начали: нарушили естественный ход науки - от
легких задач к более трудным. Сначала молодых надо было оживлять - погибших от