"Георгий Гуревич. Пленники астероида (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

- Вадим, Вадим, Вадим!
Никто не отзывался. И дверь не открывалась, не поддавалась никаким
кнопкам. Это означало, что в соседнем отсеке авария, пробит борт, воздух
вышел.
Потом Надежда вспомнила, что за плитой есть шлюз. Быстро надела шлем,
бросилась туда.
- Надя, подождите. Послушайте, я скажу...
Ох, как медленно тянется время в шлюзе. Воздух высасывается,
нагнетается в баллоны. Кому нужна эта скрупулезная экономия? Выключить.
Дверь заклинило. Ну вот...
В глаза ударил свет - вспыхивающий, мятущийся. Где-то в стороне за
полкилометра догорал отброшенный взрывом двигатель. Бурые скалы, словно
каменные зубы, впились в тело ракеты. Где же пассажирские каюты, управление,
рубка? Где люди - двадцать два человека?.. Где Вадим?..
Ничего! Ничего! Закопченная воронка, осколки стекла, оплавленный
металл, крошево стали и пластмассы...
Ой, Вадим, ой, милый!
Все стало зелено, все поползло. Закрыв глаза, женщина вслух причитала,
раскачиваясь. Потом почувствовала, что ее подняли и несут. Вспомнила: у
Рениса ожоги, мальчик без сознания. Два человека нуждаются в помощи врача.
Некогда горевать, надо оказать помощь.
Надо!


3

У Рениса-дяди сильные ожоги на груди, на правом боку, ушибы головы,
сотрясение мозга и бред.
У Рениса-племянника сломана ключица, вывих ноги, боли в позвоночнике,
высокая температура и бред.
У племянника бред космический. Он прыгает по скалам Но, нога застревает
в расщелинах. Он твердит названия астероидов: Церера, Юнона, Паллада, Веста,
Астрея. И с гордостью утверждает: "Я знаю наизусть двести номеров, дядя
Вадим. Спрашивайте по порядку и в разбивку".
Никогда не спросит тебя Вадим, никогда!
А у дяди бред земной. Каждый час, каждые полчаса он возвращается на
Землю. Он говорит речь на аэродроме: "Господа, я счастлив доложить вам,
дорогим землякам..." Он рассказывает журналистам: "Да, приключения были у
нас, особенно на Ганимеде и на безымянном астероиде тоже..." Он гуляет по
аллеям с какой-то женщиной (иногда она Нора, иногда Арабелла, иногда - Лили)
и говорит: "Представь себе наше одиночество, моя милая. Блестящая точка в
океане черной тьмы..."
Врачебный кабинет взорвался вместе с рубкой. Операционного стола не
было, не было рентгена, лекарств, инструментов, даже бинтов. Надежда
вспоминала прадедовские рецепты, делала холодные компрессы, примочки из
крепкого чая, кипятила в кастрюлях столовые ножи. И тем не менее она
ухитрилась сделать Ренису пересадку кожи, своей собственной. Площадь ожогов
была слишком велика, с оставшейся кожей он не выжил бы.
Бредил один, бредил другой, просил пить один, просил пить другой.
Одному компресс, другому примочка, одного успокаивать, другого кормить с