"Георгий Гуревич. Погонщики туч ("Знание - сила", 1948 № 1-4)" - читать интересную книгу автора

И вот он летел с этой самой Шурой куда-то на Каспийское море, где она
должна была произвести какие-то исследования в атмосфере. Какие именно,
Зорин не знал. Шура начала было объяснять, но так как язык у нее не
поспевал за мыслями и в каждой фразе она успевала произнести первые три
слова, летчик мало что понял в потоке специальных терминов и холодно
прервал ее:
- Меня не интересуют подробности. Я вообще не уважаю синоптики.
И сейчас, прокладывая курс на Астрахань, он думал про себя: "Ладно,
один полет как-нибудь, а там подаю рапорт, чтобы вернули в дивизию. Я
все-таки боевой летчик, а не шофер для взбалмошных девчонок".
ВАСИЛИЙ между тем изнывал от вынужденного бездействия, любопытства и
невозможности поговорить. Охая, он размещал свои длинные ноги между
ящиками и, пользуясь тем, что Шура была увлечена ландшафтом, старался
заглянуть под кожух громоздкой машины.
- Что же это такое? - бормотал он. - Как будто электрофор, а может
быть, и нет... Рубильники, вольтметр... Что это она заряжать собирается?
Встретив незнакомую машину, Василий всегда ощущал томительное желание
немедленно разобрать ее. Василию хотелось скорее остаться наедине с
механизмом, просмаковать все детали, полюбоваться, как ловко и умно они
подходят друг к другу. И чем сложнее была машина, чем труднее было понять
ее действие, тем приятнее была она сердцу механика.
-Баллоны... К чему здесь стальные баллоны? - разговаривал он сам с
собой. - Ага, штамп! Черновский комбинат. Понятно - жидкий гелий. Это для
воздушных шаров. А для чего же самые шары?
Василий написал записку лейтенанту: "По-моему, она будет измерять
скорость ветра шарами. Только почему их так много?"
Летчик пожал плечами - он не ждал ничего дельного от девушки.
"Скоро Каспийское море", написал он в ответ.
Василий смирился, прислонился спиной к непонятной машине, положил руки
в карманы и стал ждать моря. В одном из карманов вертелась отвертка, все
время она просовывалась между пальцами и жгла ладонь.
Между тем чересполосица желтых бугров и голубых протоков волжской
дельты сменилась плоской серо-желтой равниной. И только когда на этой
равнине появился целый город буксиров и барж, Василий узнал 12-футовый
рейд, где в открытом море каспийские пароходы перегружаются на волжские
мелководные баржи, и понял, что серая равнина - это и есть Каспийское море.

НАД КАСПИЙСКИМ МОРЕМ

НО и над Каспийским морем невозможно было понять, чего ищет Шура.
Самолет по ее указаниям выписывал на карте хитрые зигзаги и петли.
- Возьмите на юг! - приказывала она. - Нет, вот на то облачко... Нет
(когда они подлетали ближе), совсем не то, держите на запад...
А через 5-10 минут опять:
- Пожалуйста, вот на то облачко!
И снова:
- Нет, нет, совсем не то, вернитесь на прежний курс.
Они пересекли наискось северную часть Каспия, от дельты Волги почти до
острова Кулалы, резко повернули на запад, гоняясь за очередными облачками,
еще раз вышли к восточному берегу возле Кара-Богаза, затем углубились