"Георгий Гуревич. Погонщики туч ("Знание - сила", 1948 № 1-4)" - читать интересную книгу автора

Шура Хитрово резко выпрямилась:
- Во-первых, я для вас не девушка, а Александра Леонтьевна. Во-вторых,
у нас не катанье, а научная экспедиция. Мы вылетаем послезавтра в шесть
утра.
Рекомендую вам немедленно отправиться на аэродром для приемки самолета.

ПОСЛЕЗАВТРА В ШЕСТЬ УТРА

В 6.00 послезавтра самолет, готовый к вылету, стоял возле причала на
городской протоке Это была устаревшая боевая машина времен Отечественной
войны, поставленная на поплавки и снабженная специальным оборудованием. На
место снятого вооружения был приспособлен небольшой ветряной двигатель, в
кабине поставлено какое-то громадное сооружение в кожухе из пластмассы. От
него тянулись бесчисленные цветные шланги к ящикам и стальным баллонам.
Несмотря на ранний час, на дощатом плоту собралось немало провожающих.
Пришла целая группа девушек в ярких платьях, с ними юноша в роговых
очках и другой - постарше, широкоплечий, с коротенькой трубкой в зубах.
Сама Шура приехала с дядей и теткой в автомашине. Профессор насупленно
молчал - видимо, сердился за то, что его уговорили провожать. Тетка
суетилась, виновато косясь то на племянницу, то на строгого мужа.
К шести часам на причале собралось человек пятнадцать, и каждый
приходящий отводил Шуру в сторону и очень долго в чем-то убеждал ее.
- Ну, конечно, - отвечала девушка. - Ни за что не забуду... я же сама
знаю...
Когда очередь дошла до молодого человека с трубкой, он протянул Шуре
сложенный в шестнадцать раз v сшитый в тетрадь лист синьки, мелко
исписанный на обороте, и сказал, выделяя каждое слово:
- Здесь все. Смотри почаще и записывай каждый пустяк. Главное -
система. У тебя всегда: "неважно, запомню, завтра". Так чтобы этого не
было. Имей в виду: не для себя летишь. Вернешься без дневника - будешь
сидеть в Саратове.

- Эх, Шурка, - перебил его юноша в очках, - куда тебе! Отдай мне
парашют и букет, я за тебя полечу...
Девушка, видимо, не любившая шуток, сразу обиделась:
- В конце концов, это даже нетактично, Глебов. Все согласились, чтобы я
летела первая. Мне кажется, я имею право на это.
Неожиданно у Василия оказались провожающие. Накануне он отпросился у
лейтенанта съездить в родную деревню - километрах в тридцати от Саратова,
за Волгой. Четыре года уже не бывал дома. И вот вместе с ним приехала мать
специально поглядеть, как сын подымается в небо.
Василий был известен в полку как песенник и задира, любитель поболтать,
покричать, повозиться. И лейтенанту смешно было смотреть, как вдруг в
присутствии маленькой старушки в черном платке Василий ходит в струнку,
смущенно рокочет непривычным к шопоту баском:
- Оставьте, кушайте сами яблоко, мама. Оставьте, я без вас застегну,
мама.
Ну, что люди подумают!
- Ведь на руках его носила, - удивлялась сама себе мать Василия, - на
этих самых руках.