"Георгий Гуревич. Открытие секунды" - читать интересную книгу автора

Он пил горячий чай, растирал руки и ноги, прыгал, приседал, так и
мелькали ручки-ножки. Впрочем, зарядка не помогала, отнимала тепло у
своего же тела.
Он кипятил воду, вдыхал пар. В кабине было плюс шестьдесят, а ему
казалось - морозно.
Гурьянов снизил темп увеличения вдвое. Несколько раз вообще
приостанавливал изменение времени, давал возможность адаптироваться. Так и
водолазов поднимают с глубины - поэтапно, дают возможность крови
приспособиться к меньшему давлению.
Здесь надо было приспосабливаться к новым размерам.
Последний этап был самым томительным. Вот уже и темпоскаф
полноразмерный, и темпонавт превратился в прежнего богатыря, говорит
природным своим басом, жестикулирует нормально, не дергается, словно на
ниточках. На вид все в порядке, но продолжается точная подгонка. Как и
приземление у космонавтов, выход из темпоскафа . самый опасный момент.
Ошибка в миллиардную долю, и если не добрал - мгновенное обледенение,
перебрал - вспышка. В нормальном земном поле атомы отдают лишнюю массу, и
миллиардная доля . это угольная топка, воспламенение, стомиллионная доля -
взрыв гремучего газа.
На пробу из темпоскафа выпускали газ. Автоматы измеряли температуру,
сличая спектры.
- Разрешаю выход, - сдавленным голосом сказал Гурьянов.
И Саша Куницын вышел из темпоскафа, слегка пошатываясь, бледный,
истомленный, с серыми губами.
Друзья-темпонавты кинулись к нему, подхватили под локти.
- Ну, как там, Сашок? - поспешно спросил дублер.
- Можно вернуться и живым, - ответил Куницын сурово, - если уж очень
постараешься.
- А все же, как там, в быстром времени?
Тысячи и тысячи раз приходилось Куницыну отвечать на этот вопрос.
Бывший таежник, бывший водолаз, первый темпонавт стал еще и лектором.
Терпеливо и добросовестно он выискивал в памяти добавочные детали,
выискивал все новые слова для многократно изложенных событий.
- Вы герой, - говорили ему. - Такие рождаются раз в столетие.
- Ну, зачем же преувеличивать? - отмахивался Куницын. - Все наши ребята
были подготовлены не хуже. Гурьянов долго колебался, сам приехал отбирать.
Ну, решил нас погонять на лыжах, как слаломистов. И врезался я в пень,
сломал лыжу на этом самом слаломе. И такое зло меня взяло. Понимаю:
главный отбирать приехал, а мой номер последний. Доковылял до базы,
раздобыл другие лыжи, догнал ребят уже к ночи. Ну вот, Гурьянову и
понравилось, что я характер проявил. А у других просто не было такой
возможности...
Может быть, Куницын и прав отчасти. Но чтобы проявить характер - надо
его иметь прежде всего.
И еще спрашивали его стандартно:
- Какие у вас планы на будущее?
- Повторить охота, - говорил Куницын. - Дальше и дольше! Не день, а
неделя, месяц, не лупа, а микроскоп. Чем глубже, тем интереснее. И
труднее, не без того. Но на то и мужик, чтобы на плечи валить тяжелое.
- И дольше, и дальше, и шире, - поправлял его Гурьянов. - Темподом уже