"Георгий Гуревич. Открытие секунды" - читать интересную книгу автора

ждет.
Действительно, аэротакси на крыше. Подрагивают крылья, шипят газовые
струи, уходя в небо; отдачей машине плотно прижата к мягкой кровле.
Привычно забираюсь в кресло, пристегиваюсь, пристраиваю чемодан с
микробиблиотечкой.
Ну и где тут адресный код? Веду глазами по алфавиту: Р... С... Та...
Те...
Те... Вот он - Темпоград. 21-19-46. Набираю цифры на диске. Все. Лети
машина.
21 час 23 минуты.
Честно говоря, не люблю я эти автоматы. Сидишь в одиночестве, словно
наказанный, словом перемолвиться не с кем. Сорок минут взаперти... когда
счет идет на минуты. Ладно, подумаем о книге.
Итак, серия "Делается открытие". Тема волнует меня с молодых лет. Как
это получается: бродит человек по комнате, давит сигареты в пепельнице,
волосы ерошит... или в саду лежит под яблоней, травинки покусывает,
смотрит сквозь ветки на облака. И яблоко упало... Бах! Открытие!
Вот Гурьянов - великий открыватель. Я и хотел написать его биографию.
Глядь:
у него предшественники, у тех тоже предшественники, а там еще
предшественники. Эстафета! Длиннющая цепь больших, средних и
микроскопических находок и ошибок. Гора усилий, на вершине - открытие.
Начинали эстафету, как водится, мечтатели, наивные люди, счастливые
неудачники. Счастливые, потому что жили в будущем, а неудачники - потому
что родились раньше времени. Это естественно, и в темпорологии тоже был
свой мечтатель. Человек великого кругозора и нулевой практичности, автор
вдохновенных писем, перечеркнутых резолюциями: "В архив!"
Потом пришел математик, этот формулами подкрепил идею. Формулы можно
было проверить, все плюсы и минусы стояли там на месте. Но больно уж
странный был вывод. Специалисты не поверили. Сказали: "Все правильно, но
физического смысла тут нет".
Эстафету принял библиограф, собиратель фактов, любитель листать
страницы. У него была картотека: двадцать тысяч фактов о природе. Факты
сводились в графики и таблицы, на глаз видно было, к чему дело идет. Легко
напрашивался вывод, но так и неведомо, сделал ли вывод тот библиограф.
Может, и сделал, да не захотел выбираться из-за спокойного стола на арену
дискуссий.
На арену вышел четвертый: отважный, талантливый полемист, человек
ясного и быстрого ума. Не пробил идею. Доказательств требовали у него. Для
новинок всегда требуют неопровержимые доказательства.
Не пробил, но идея застряла в умах. Стало известно, что есть такая
дерзкая мысль, надо подтвердить ее опытом.
И опытом подтвердили ее искусные экспериментаторы, люди с воображением
конструктора, тонкими пальцами ювелира и терпением вола.
Методика была создана, за нее ухватились другие экспериментаторы, и
открытия посыпались, как из рога изобилия. Их надо было осмыслить. Явилась
школа теоретиков. Глава школы - мудрый, вдумчивый, прозорливый, чуткий к
чужому таланту... и молодые, дерзкие, нетерпеливые и самонадеянные таланты.
Последний из них был самым талантливым, он и завершил, разобрался во
всех тонкостях, в которых прежде никто не мог разобраться.