"Георгий Гуревич. Итанты (Таланты по требованию)" - читать интересную книгу автора

Как это получается? Полгода не замечал - и вдруг любовь?
Ненастоящая любовь?
Часто в жизни я слышал рассуждения о любви ненастоящей и настоящей, не
знаю между ними четкой границы. Один добрый друг объяснял мне так: если
девушка кажется тебе в мыслях красивее, чем наяву, значит, это не любовь,
а воображение. Не знаю, не знаю. Мне Маша иной раз казалась некрасивой,
бледной, болезненной, болезной, но тогда я испытывал еще больше нежности.
Такая хрупкая, такая слабенькая, так хочется ее приголубить, успокоить,
на руки взять, к сердцу прижать.
"Ты очень добрый", - уверяла она. Я возражал со всей мальчишеской
суровостью. Доброта казалась мне недостаточно мужественной. Не добряк я -
я крепкий, я жалею заморышей, я им помогаю. Обязан помогать.
Так прошел год, класс предпоследний. Дело шло уже к выпуску, к выбору
профессии. А я все чертил за Машу, а она за меня решала задачи. Но
постепенно дошло до меня, что с детством этим пора кончать, попросил ее
заниматься со мной всерьез.
Маша почему-то смутилась:
- Но я совсем не умею объяснять, Гурик. Я чувствую, как надо решать, но
не расскажу.
Между прочим, Гурик - это тоже я. Вообще-то у меня серьезное имя, но
девочкам обязательно надо одомашнить, тигра превратить в котеночка, Льва в
Левушку.
- Маша, но как же понимать без объяснений? Я не умею думать печенкой.
- Хорошо, я поговорю с дядей.
- При чем тут дядя? Я не хочу репетитора, меня бы только направить.
Если ты не хочешь, пойду на поклон к Дельфине.
- Видишь ли, дяде разрешили открыть специальную школу.
- Да не хочу я во вторую школу! Мне бы в пределах обязательной
программы.
Маша помялась, опустила глаза, покраснела.
- Гурик, мы с тобой друзья, правда же, настоящие друзья? Обещай мне,
дай честное слово никому не говорить в классе, никому в нашей школе,
никому-никому не открывать тайну. Если ты разболтаешь, мне придется уйти
немедленно, уехать в другой город.
Я дал слово, я даже держал его, пока тайну не опубликовали в печати по
радио и телевидео.
Итак, дядя Маши, известный психобиолог, работал над проблемой
ограниченности человеческих способностей. Ученые знали, давно уже было
установлено, что мозг наш растет лет до шестнадцати. Знали, что крысы
(да-с, крысята!), у которых рост мозга продлевали искусственно, проявляли
особенную сообразительность, быстрее всех закрепляли условные рефлексы.
Машин дядя перенес опыты на собак, потом на шимпанзе (его обезьяна
научилась читать и считать, только разговаривать не могла, объяснялась
жестами). Но на людях ставить опыты не решались, не полагается ставить
опыты на людях, а ЭВМ ничего не давали, все-таки машина только модель
человека. И вот помогло несчастье. Маша, племянница, единственная дочка
сестры ученого, переболевшая в раннем детстве, отстала в развитии, вообще
училась с трудом, ей угрожала грустная судьба не очень полноценного
человека. И, проспорив и проплакав полгода, Машина мама решилась доверить
свое чадо уважаемому знаменитому мудрому брату, высшему авторитету