"Георгий Гуревич. Борьба с подземной непогодой ("Знание - сила", 1954, № 10-11, 1955, № 2-4)" - читать интересную книгу автора

этом 3 - 4 рабочих дня и снова решил продолжать методическое обследование
вулкана.
Между тем, подошло 20 декабря. Наступило и прошло 21-е число, за ним

22-ое.

Все сотрудники станции - те, которые верили Виктору и те, которые не
верили, с волнением следили за Горелой сопкой. Всю ночь на крылечке
скрипел снег.
Это кто-нибудь из зимовщиков, накинув шубу на плечи, старался
разглядеть на фоне звездного неба снежный конус горы.
24-го Тася после завтрака загородила дверь стулом и объявила, что
сегодня полет отменяется. Даже Грибов заколебался. Видимо, и он в душе
верил в предсказание Виктора. Извержения ждали весь день, и ночью почти
никто не спал. То же было и 25-го числа. Но вот пришло утро 26-го, а
вулкан все также безмятежно курился, как будто знать ничего не хотел о
предстоящем извержении. Виктор сконфуженно молчал. За обедом Грибов
торжественно объявил, что "светопреставление" переносится на следующий год.
- Но ведь я же называл примерные числа, - слабо защищался Виктор.
- Я тоже могу назвать примерные числа, - посмеивался Грибов - В среднем
извержения бывают один раз в семь лет. Первого января наступает седьмой
год.
В течение года начнется извержение, в крайнем случае, через год, или
через два.
В 16 веке некий звездолет предсказал год своей смерти и, когда срок
наступил, уморил себя голодом. Виктор чувствовал себя в положении этого
звездочета. Каждые полчаса он глядел в окно, надеясь, что извержение
начинается. Но Горелая сопка так и не сжалилась над ним до конца декабря.
Между тем, приближался Новый год, и зимовщики на время забыли о вулкане.
Катерина Васильевна забросила пробирки и, засучив рукава, колдовала у
плиты.
Станция наполнипась запахом жареного сала и дымом подгоревших пирожков.
Летчик, как всегда сосредоточенный, вскрывал консервные банки. Виктор
занимался наиболее ответственным делом - расставлял рюмки. Спицын из
самого далекого угла чемодана извлек заветную бутылку шампанского и теперь
набивал снегом свободную кастрюлю.
- Сегодня мы выпьем за вулкан, - сказал Грибов. - За то, чтобы в
наступающем году Горелая сопка лучше слушалась Виктора.
И как раз в эту минуту рюмки согласно звякнули, как будто чокнулись.
Медленно раскрылись дверцы буфета, словно кто-то вышел изнутри,
качнулась висячая лампа. Мелкой дрожью задрожали табуретки.
Несколько мгновений Грибов прислушивался к этому дробному звуку, затем
решительно протянул руку Виктору.
- Поздравляю вас, - это землетрясение. Значит вулкан все-таки проснулся.
Все кинулись на улицу, на утоптанную площадку перед домом, откуда
открывался вид на вулкан. Ночь была морозная, звездная, темная. В лесу
взволнованно гудели лиственницы, не могли успокоиться после толчка. Мрак
окутывал горизонт и с запада подступал к вулкану вплотную, но на восточной
половине плясало зарево. На середине горы метался огонек, алой струйкой
стекала лава, словно кровь из царапины. Над огоньком виднелся густой дым,