"Георгий Гуревич. Подземная непогода" - читать интересную книгу автора

конечно. Ну вот, какая-нибудь скала обрушилась, упала на дно, на песок.
- Да, да, это похоже на истину. Но где же тогда отвесные стены ущелья?
Выветрились? А почему не выветрилась упавшая скала? Нет, тут что-нибудь
другое.
- Может быть, и другое. Надвиг, например.
- Ну какие же надвиги у гранита? - отмахивалась Елена. - Просто ты
утешаешь меня, Витя. У меня предчувствие, что мы ошиблись. Надо было взять
северо-западнее.
Так, волнуясь, ожидали они результатов бурения. Но сколько времени
можно волноваться? Час, два, три? В конце концов Елена задремала, устав от
переживаний. Заснул Рахимов, положив голову на стол. Сошин ушел на вышку,
рабочие разбрелись по домам, оставшиеся расстелили брезент на полу и
легли, так что некому было оповещать, что дело подвигается. Виктор
старался сидеть неподвижно, чтобы не потревожить Елену, прислонившуюся к
его плечу, но под конец заснул и сам. Разбудил его веселый голос Сошина.
- Эх вы, сони! - кричал тот шутливо. - Спать приехали сюда за четыре
тысячи километров! Для чего мне такие помощники? Сегодня же марш в Москву,
и чтоб я вас не видел больше!
Елена с горящими глазами крутилась вокруг него, заглядывала в лицо:
- А что, дошли? Пробурили уже? Гранит кончился? Да говорите же, Юрий
Сергеевич!
В это время дверь распахнулась, и в комнату, пятясь, вошел бурильщик
Мустабеков. Вместе с товарищем он нес брезент, а на брезенте среди
осколков гранита лежал аккуратный столбик комковатой серо-желтой породы, и
в ней были заметны сверкающие искры золотой пыли.
Бурильщики торжественно положили брезент на стол и отошли в сторонку,
чтобы каждый мог полюбоваться.
- Это как же называется? - спросил Рахимов, разглядывая серо-желтый
камень.
- Как называется? - обратился Сошин к Елене.
И девушка с удовольствием отчеканила:
- Архейский золотоносный конгломерат - сцементированные древние
россыпи.
- Восемьсот девяносто три метра и семьдесят сантиметров, - заметил
Мустабеков.
- Ах, чертушка! - Директор обнял Сошина. - Дай я тебя расцелую!
- Вот видите, - твердил Виктор, - я же говорил, что это случайный
валун. Прошли насквозь, а под ним осадочная порода.
И тут при всеобщем ликовании послышался жалобный голос Рахимова:
- Что же получается, товарищи? А как моя диссертация? Три года пишу:
"Методы и приемы разведки бурением". А к чему теперь разведка бурением?
Дайте спички, друзья. Поеду жечь свое сочинение.
В его голосе было и искреннее огорчение и шутливая насмешка. Техника
шагнула вперед... породила новые методы... В самом деле, что остается
делать? Жечь черновики, писать заново.


И вдруг оказалось, что нужно срочно уезжать, даже некогда проститься
как следует. Рахимов ехал в областной город, мог подвезти студентов, и это
было удобнее, чем ловить на шоссе попутную машину или на автобусе ехать на