"Георгий Гуревич. Свойственно ошибаться (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Кто говорит?
- Мама. И Лена - это моя старшая сестра, у нас нет секретов друг от
друга. И Сергей тоже.
Ага, и Сергей появился на горизонте.
- Кто такой Сергей? Соперник?
- Пожалуй. Ну, в общем он делал мне предложение.
- Расскажите о нем со всеми подробностями.
Мне был предъявлен портрет, он оказался в том же альбоме. Крепкий,
широкогрудый, основательный парень в замшевой куртке с многочисленными
карманами и "молнией" на каждом кармане. Этакий богатырь, вероятно, он шутя
клал на обе лопатки гибкого Геннадия... если, конечно, успевал обхватить
его. С фотографии Сергей глядел хмуро, вероятно, старался придать солидный
вид своей круглой, мальчишеской, не очень выразительной физиономии.
- Стало быть, у Геннадия есть враг?
- Нет, нет, совсем не враг,- поспешно возразила Наташа. Они давнишние
друзья, в одной школе учились, вместе решили поступить в наш институт.
Сергей убедил, конечно. Он для Гены как бы старший брат. У Гены настроения,
заскоки, взлеты и провалы, а Сережа как бы твердая ось. Он и учится ровно,
и глупостей никогда не делает. И Гену выручает, когда его заносит: брякнет
чтонибудь или в историю ввяжется. Сережа все повторяет, что таких, как
Гена, мало, их беречь надо.
- Тоже восхищается, как и вы, Наташа?
- И восхищается и возмущается. Говорит, что Гена не умеет уважать свой
талант. Наставляет и направляет. Ну и соревнуется все время. Когда Гена
делает доклад, Сергей старается взять близкую тему. Иногда побеждает, если
Гена остывает на полдороге, не доводит дело до конца. Мне даже кажется,-
добавила Наташа после паузы,- что Сережа и за мной начал ухаживать, когда
узнал, что мы... дружим с Геной. Для него темы Гены - самые интересные, и
девушка Гены - самая лучшая из девушек.
Я подумал, что наблюдение это делает честь Наташе. Вдумчивая девочка.
Другая бы просто считала себя неотразимой.
А о теории ошибок Сергей знает? Или это секрет от него?
- С самого начала знает. Гена открытый человек, что на уме, то и на
языке. Сережа знает, но говорит, что ничего не выйдет. Все твердит, что
наука это труд, труд и труд, открытия не даются кавалерийским наскоком.
Идея сама по себе ничего не стоит, идея - четверть процента или того
меньше. Ошибковедение - всего лишь слово, а слова придумать не так трудно.
Вот он, Сергей, изобретет еще одно слово - "истиноведение", наука об
истине. Слово есть, но какой в нем смысл? Вся научная деятельность и есть
поиск истины, значит истиноведение всего лишь другое название для науки. А
ошибковедение - третье название, потому что ошибки есть во всех науках, все
заняты искоренением ошибок.
И еще он говорит, что Гена надорвется обязательно, если займется
ошибковедением всерьез. Нельзя объять необъятное, Одному человеку не под
силу изучить все науки, всю технику, всю жизнь. До нашей эры, во времена
Геродота, еще можно было обозревать всю историю и всю географию, потому что
знаний было немного. Но с тех пор наука так выросла, так разветвилась,
накопила Гималаи фактов, охватить их одним умом невозможно. Научный
работник, если хочет принести пользу, должен сосредоточиться на чем-то
одном, иначе он утонет в библиотечном море. Чтобы двигаться за сегодняшние