"Георгий Гуревич. Свойственно ошибаться (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

нельзя доверять беспрекословно. Так хочется найти довод в свою пользу, хотя
бы малейший. И доводы находятся. Малые, но весомые, веские, даже
перевешивающие, даже решающие, даже неотразимые. И оказывается, что прав
был я все-таки, только я прав, не правы поправляющие...
Ох, зловредны эти ошибки от нежелания.
С ошибками от пристрастного нежелания Геннадия познакомился в доме своего
друга, о друге еще будет впереди. Отец того друга был видным
гидростроителем, изыскателем, историком науки и увлеченным энтузиастом. В
домашнем кабинете его стоял громаднейший глобус, на котором были обозначены
крупнейшие, гидростанции - и построенные и строящиеся, а также возможные,
но не утвержденные, даже отмененные, которые и не будут строиться. И отец
товарища с гневным возмущением говорил об "этих заплесневелых
обскурантистах, которые ставят палки в колеса науки, не понимают самого
прогрессивного направления развития...".
Но кто были эти самые "заплесневелые обскурантисты"? Экономисты,
агротехники и географы, как узнал Геннадий вскоре. Ведь гидростанция не
только работает, она еще и требует работы - несколько лет труда до первого
киловатт-часа. Орошает сухие земли, но затапливает и орошенные, лучшие,
пойменные. Приносит доход, но требует и расхода - губит леса, города и
дороги в зоне затопления. Увлажняет, но и заболачивает, дает дорогу
транспорту и преграждает дорогу рыбе. Да, изыскатель выбрал наилучший
створ, но есть и люди, возражающие против любого створа. Приход и расход
сразу не сосчитаешь. Может быть, и правы доказывающие, что прогресс в
данном случае невыгоден. Невыгоден - и летят в мусорную корзину многолетние
проекты и расчеты. Обидно! Нельзя терпеть!
Том третий Геннадий намерен был отвести методике. Но тут объяснять
нечего. В томе первом описаны типовые ошибки, в томе втором - их причины.
Значит, надо взять типовые ошибки - биологическую, экологическую,
экономическую и прочие; определить границы знаний, общественных, групповых
и личных, границы умения - технического и психологического. В результате
чертится график - "Поле знаний". На нем зоны точного знания и полузнания -
область гипотез. На поле знаний общества накладываются поля групповых и
личных знаний. Там поле, и тут поле. Где совпадения полей нет площадки
возможных ошибок. Поле накладывается на поле! - выглядит современно и
солидно.
Само собой разумеется, всю эту теорию я пересказываю своими словами и
вкратце. Наташа излагала мне ее добрый час, очень толково излагала, с
пониманием, не только с восхищением. Поколебавшись, еще раз она развернула
и позволила машине заснять красочную схемуграфик, девушка сама разрисовала
ее цветными фломастерами, а в заключение прочла отрывочные записи - беглые
мысли юного гения, записанные бисерным девичьим почерком. Читая, Наташа все
поглядывала на меня, прихожу ли в восторг, ведь правда же замечательно? Но
вслух спросить стеснялась, опасалась уподобиться тем экзальтированным
девицам, которых сама же осуждала.
А я, по правде сказать, завидовал. Никогда никакие девицы не записывали
бисерным почерком мои мысли, не читали их с радостью всем знакомым и
незнакомым. Но ведь и я не пытался основать новую науку.
- И за чем же задержка? - поинтересовался я.- Вы его любите, безусловно.
А он? Тоже любит. Женитесь и будьте счастливы.
- Говорят, что я с ним хлебну горя,- Наташа опустила глаза.