"Лев Гунин. ГУЛаг Палестины" - читать интересную книгу автора

Только когда поезд тронулся, я выпрыгнул из вагона. Тут же меня
окликнули, я не рассмотрел, кто,
но бросился бежать. Меня догнали, сбили с ног, а, когда я вскочил,
стали избивать. Подоспевшие
полицейские не только не остановили хулиганов, но, наоборот, отогнали
зевак. Потом меня
доставили в машину и привезли в какой-то перевалочный пункт, типа
гостиницы. Там я сидел в
отдельной комнате, под замком, примерно 3 с половиной часа. Оттуда я и
не пытался сбежать. Под
охраной двух молодчиков меня доставили в аэропорт. Так я оказался в
Израиле".

От людей, прибывавших в Израиль во время войны в Персидском заливе, я
слышал душераздирающие
кошмарные рассказы о том, что творилось на европейских перевалочных
пунктах. В свое время я, к
сожалению, не записал их, позже подробности стерлись в памяти. Поэтому
я не имею права приводить
конкретные примеры. Общая картина была такая. Среди тех, кто решился на
отъезд в Израиль не из
сионистско-карьеристских или патриотических побуждений, с известиями о
войне и об угрозе Израилю
началась паника. Отложить отъезд из СССР не было возможности; все уже
было продано, включая
жилье, отправлен багаж - целое состояние (то есть все, что имела
рядовая советская семья), все
уволились с работы (часто - с хорошей работы). Выезжали из СССР эти
люди с твердым намерением во
что бы то ни стало избежать отправки в Израиль. Израильские власти были
хорошо осведомлены о
настроениях среди отъезжавших и об их намерениях. По всей Восточной
Европе - в Варшаве, Бухаресте,
Праге, Будапеште и Вене - были расставлены кордоны, размещены
специальные подразделения для
обнаружения и поимки беглецов. В этот период прибывавших на
железнодорожные вокзалы и в
аэропорты "евреев" немедленно выявляли, присоединяли к группам и
конвоировали израильские
солдаты с автоматами, иногда с собаками. Об этом говорил и даже писал,
в частности, небезызвестный
Александр Орловский, а также Борис Л. Я слышал истории о том, как
спускали собак на
потенциальных беглецов, о том, как били прикладами по голове, о том,
как шаг в сторону мог
сопровождаться оплеухой, конфискацией вещей или другим наказанием.
Имели место сцены слезливых
просьб перемещаемых "отпустить" их, позволить "самим" потом добраться
до Израиля, "повидать
родственников" в транзитном пункте или "погостить у родственников",