"Лев Гумилевский. Страна Гипербореев " - читать интересную книгу автора

другого мира.
И Колгуй вздрогнул, когда тот, не поворачивая головы, сказал со
спокойной уверенностью: - Да, мы идем по верному пути!
В тот же миг, точно разбуженный от своей задумчивости собственной
речью, он перебрался через стену, доходившую ему, до груди. Это движение
отогнало страдный призрак статуи, почудившийся Колгую, и он, встряхнувшись
и оправляясь от минутного замешательства, крикнул сердито: - Послушайте,
доктор! Если вы знаете не хуже меня верный путь до Умбы, так на кой черт вы
взяли с собой проводника?!
Вызывающий тон заставил странного -путешественника поднять голову.
Доктор посмотрел на Колгуя, но так, точно не видел его, и пояснил тихо: - Я
говорю не о том пути, о котором говорили вы.
- Что же, по-вашему, тут две дороги?
- Да, и каждый идет по своей!
Колгуй, бормoча себе под нос, посоветовал черту разобраться во всем
этом деле и направился к лошадям.
Когда он вернулся в лабиринт к очагу, долго путаясь в каменных
коридорах с кошмами, одеялами, ужином и кожаными мешками доктора, туго
набитыми не очень легким багажом, тот уже спокойно ожидал его.
Когда же все было разложено и ночлег приготовлен, к удивлению старого
охотника, его спутник сам первый открыл рот.
- Вы сказали, что завтра к вечеру будет еще одно такое же сооружение?
- спросил он.
- Да,- подтвердил Колгуй,- это будет один из самых больших и самых
важных храмов. Он стоит на берегу Умбы, и туда приплывают лопари,
отправляясь в море, чтобы заручиться согласием своих болванов и шамана...
Там, я думаю, под залог наших лошадей, которые тем временем отдохнут для
обратного пути, если, конечно, нам придется возвращаться, под залог лошадей
мы достанем какую-нибудь посудину, чтобы выйти на озеро...
Он замялся, потом решительно досказал: - Ну, и на Остров Духов,
разумеется, если вы думаете в самом деле побывать там!
- Да, мы переправимся туда! - коротко сообщил доктор.
- Стало быть, я верно догадался, что лодку нам добывать придется.
Колгуй охотно стал бы продолжать завязавшийся не по его почину
разговор, но собеседник его, устало кивнув головой вместо ответа, уже
заворачивался в шерстяное одеяло.
Колгуй не без досады улегся поблизости. Он не спал ночь, слушая
лошадей, готовый подняться при малейшей тревоге. Поглядывая на своего
спутника, он имел возможность не раз заметить, что и тот, погруженный в
забытье, не спал, но отдыхал в какой-то особенной, каменной неподвижности.
Он откликнулся ранним утром на зов Колгуя тотчас же и встал со свежим,
спокойным лицом, на котором нельзя было заметить ни малейших следов сна,
делающих измятыми и серыми лица всех колычан.
Во всем этом не было ничего загадочного и таинственного. Однако,
приготовив лошадей и трогаясь в путь, старый охотник искоса посмотрел на
своего спутника, и во взгляде этом можно было прочесть далекое и смутное
подозрение.
Впрочем, за весь день пути до самого вечера не было никаких новых
поводов для того, чтобы подозрение это выросло. Наоборот, уступая ли
ласковой настойчивости солнца, старавшегося расплавить и смягчить каменную