"Евгений Гуляковский. Лабиринт миров" - читать интересную книгу автора

воображению, миры. Сюда же, в Белуги, даже почта приходила нерегулярно.
Глава сельского схода, Трофим Серегин, объяснял отсутствие всякого интереса
к Белугам у внешнего мира вполне доступными для селян словами: "Дефицит
энергии".
Современные производства потребляли слишком много энергии, и транспорту
доставались лишь ее остатки.
Когда же летом, на шесть месяцев, Болотная падь проглатывала дорогу,
ведущую в Белуги, - всякое сообщение с внешним миром прерывалось и вовсе.
Потому что единственная имевшаяся в Трофимовой избе армейская рация год как
не работала.
Возможно, она молчала из-за своего почтенного возраста, а возможно, все
из-за того же проклятого дефицита энергии. Но скорее всего это происходило
оттого, что жители Белуг платили внешнему миру той же монетой и совершенно
не интересовались его делами. Оно и понятно, своих дел здесь всегда было
невпроворот. Особенно в течение короткого лета, которое, не успев начаться,
грозило тут же и закончиться, не позволив селянам запастись на зиму кормами
для скотины, топливом и теми небогатыми лесными дарами, которыми снабжала
тайга.
Выйдя за околицу, Андрей на секунду остановился, решая, какой дорогой
лучше всего пробираться к Дикому бору. Он погладил рукоятку посоха, словно
спрашивая у того совета.
Было в посохе что-то особенное, какая-то скрытая сила и непонятное
тепло, согревавшее мальчика в его долгих странствиях по лесу.
Отправившись однажды в лес без посоха, он едва не заблудился, не нашел
ни одного гриба и чувствовал себя так, словно лишился надежного проводника.
Именно в тот день он и вырезал поддельную замену дедовскому посоху.
Когда у Бокарнова ручья кончилась знакомая тропинка, рассвет уже
полностью вступил в свои права, и можно было не опасаться потерять
направление. Сюда редко захаживали белужане, уж больно трудная дорога вела в
Дикий бор через болотистые пади, да и слава у этого леса была недобрая.
Считалось, что именно здесь семь лет назад затерялась и навсегда сгинула
наумовская дочка. Старики говорили, что в Диком бору объявился в прошлом
году какой-то невиданный зверь, не дающийся ни одному охотнику.
Мать строго-настрого запретила Андрею даже близко подходить к Дикому
бору, но кто же в четырнадцать лет всерьез прислушивается к материнским
запретам, не подкрепленным отцовским авторитетом? А отца у Андрея не было.
Во всяком случае, он ничего о нем не знал с самого рождения, и мать наотрез
отказывалась говорить на эту тему, пообещав, правда, открыть ему семейную
тайну в тот день, когда Андрею исполнится шестнадцать лет.
К обеду, используя звериные тропы и сокращая путь, где только можно,
Андрей вышел на окраину Дикого бора. Он спешил так, словно боялся опоздать
на уходивший поезд.
Хотя по виду окружавшего соснового леса, заросшего густым подлеском,
нельзя было заметить, что мальчик пересек невидимую границу, Андрей знал,
что находится недалеко от цели.
Многие приметы безошибочно указывали на это. Исчезли все знакомые
лесные тропинки, замолкли птичьи голоса. Из глубины зарослей потянуло
холодным ветром, но листва деревьев, словно не замечая этого движения
воздуха, оставалась неподвижной.
А вот посох становился все теплее, намекая, что хозяин на верном пути.