"Евгений Гуляковский. Планета для контакта" - читать интересную книгу автора

оставшиеся целыми детали. Практикант хотел ему возразить и не успел. Сердито
рявкнули двигатели, их швырнуло в пространство, и, когда он наконец пришел в
себя от удара перегрузок, до корабля было не меньше десяти миль. Он
закричал, отчаянно рванулся из кресла, но его никто не слушал. На кормовом
обзорном экране распухал ослепительно белый шар. Потом шар лопнул, как
мыльный пузырь. Экраны погасли сразу все, и шлюпка затряслась так, как будто
попала под паровой молот. Практиканту показалось, что они ударились о скалы
и что теперь все кончилось, но шлюпка все-таки выровнялась, стало неожиданно
тихо, и тогда Физик сказал, что Алексей с самого начала был против этой
посадки. Практикант не сразу понял, что Алексей - это Навигатор, сухой и
неразговорчивый человек, которого он так и не успел узнать как следует перед
полетом и теперь уже не узнает никогда.
- Десять миль от эпицентра... Не понимаю, как им удалось? - мрачно
сказал Кибернетик. - Когда включилась сирена, от рубашки уже ничего не
осталось...
- Вдвоем это было возможно, они отключили автоматику и вручную держали
магнитные генераторы, отдав им всю энергию... Я даже думал, им удастся
заглушить двигатель...
- Вместе с мощностью падал энергетический поток на магнитах, долго это
не могло продолжаться...
Сели они очень спокойно. Даже парашютные двигатели, смягчающие толчок,
сработали вовремя. Казалось, ничего особенного не случилось. Казалось, это
рядовая разведочная экспедиция на поверхности новой планеты. Вот только не
светились экраны кругового обзора да на том месте, где всегда рубиновым
огоньком тлела лампочка постоянной связи с кораблем, теперь ничего не было.
- Сразу будем выходить? - спросил Кибернетик.
Физик пожал плечами:
- Собственно, это не имеет значения. Выбора у нас нет.
- Подождите хотя бы, пока я закончу анализы, - ворчливо возразил
Доктор.
Больше всего Райкова поражала будничность происшедшего. То, как они об
этом говорят: то, что Доктор, покраснев от натуги, ворочает тубус
пробоотборника и никто не выражает желания ему помочь; то, что все они
избегают говорить о происшедшем, как будто уже примирились с безнадежностью
ситуации, только не хотят в этом признаться и поэтому продолжают
бессмысленные и бесполезные автоматические действия по анализу проб,
натягиванию скафандров, разборке планетного комплекса... Зачем все это? Что
они собираются искать на планете? Что они собираются делать дальше?
Почему-то неловко было задавать сейчас вопросы, и он молча включился в общую
суету.
Разрушая относительную тишину, установившуюся в рубке, в уши настойчиво
лезли непонятный шелест и шорох - первые звуки чужой планеты. Если раньше
Райкову казалось, что планета ласково поглаживает шлюпку, снимая напряжение
с остывающей обшивки, то сейчас, когда обшивка уже остыла, этот звук больше
всего походил на шум трущейся о стекло наждачной бумаги. Физик приложил к
переборке ухо.
- Песок и ветер. По крайней мере, здесь есть атмосфера.
- Двадцать процентов кислорода! - сразу же откликнулся Доктор. - И,
кажется, нет вредных примесей!
- А бактерии, вирусы?