"Евгений Гуляковский. Веста" - читать интересную книгу автора

звуки не проникали в балку, отгороженную с двух сторон. Самым странным во
всей этой ситуации было то, что я стоял неподвижно под проливным дождем, не
обращая внимания на холодные струи воды, уже проникающие сквозь одежду, и
мучительно раздумывал над тем, зачем я вообще оказался на дне балки посреди
раскисшей старой дороги в проливной дождь...
Именно в этот момент я услышал позади себя шаги. Говорят, что в таких
случаях многие чувствуют на своей спине посторонний взгляд. Я не верю в это.
Вообще не верю в предчувствия, в предопределенность каких-то событий. Меня
считают лишенным воображения, излишне рационалистичным человеком. Возможно,
это правда. Говорю это специально для того, чтобы дать понять, как далек я
был от какой бы то ни было мистики. Итак, я стоял лицом к берегу. И в этот
момент сзади меня кто-то прошел по дороге. Я отчетливо услышал шаги и резко
обернулся. Прямо от моря вверх по дороге шла девушка. Я увидел ее спину.
Легкое, не защищенное от дождя платье, вообще слишком легкое и слишком яркое
для этой погоды поздней осени, промокло насквозь и прилипало к ее ногам при
каждом шаге. Она шла не спеша, не оборачиваясь. В ее походке чувствовалась
неуверенность или, может быть, нерешительность. Я готов был поклясться, что
несколько секунд назад, когда я выходил из машины, в балке никого не было.
Здесь нет ни единого места, где можно было бы затаиться, спрятаться хотя бы
от дождя. Совершенно голые склоны, дорога, идущая сначала вниз, а потом
круто вверх. Больше не было ничего. Поэтому меня так поразило ее появление.
Я стоял неподвижно и смотрел, как она медленно, с трудом поднимается на
крутой обрыв. Отойдя шагов на пять, она остановилась и обернулась. С такого
расстояния уже было трудно рассмотреть ее лицо. Постояв неподвижно, наверно,
с минуту, она вдруг пошла обратно к машине. Подойдя вплотную, обошла меня
так, словно я был неодушевленным предметом, открыла дверцу и села в кабину.
Поскольку я продолжал неподвижно стоять под дождем, она обернулась и почти
сердито спросила:
- Вы что, там ночевать собрались? Я молча опустился на водительское место
и захлопнул дверцу. Она села в машину так, словно мы были знакомы много лет,
словно она только минуту назад вышла из машины и вот теперь вернулась
обратно. Ни обычных в таких случаях слов благодарности, просьбы подвезти или
хотя бы вопроса, куда я еду. Она просто села, отряхнула свои длинные черные
волосы, странно сухие и пушистые после проливного дождя. Точно таким жестом,
войдя в помещение, отряхивается кошка или собака. В кабине сразу же возник
тонкий, едва уловимый аромат. Он был чужеродным, неуместным в тесной
металлической коробке машины, в которой сидело теперь два человека, и в то
же время этот запах показался мне знакомым. Много раз я встречался с ним
раньше, но сейчас не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах это
происходило. Он был острым, чуть пряным и, в общем, приятным. Может быть,
сосредоточься я в тот момент на этом запахе, знай, как важно было его сразу
же опознать, все бы обернулось иначе. Но тогда мне было не до него. Все мои
мысли занимала незнакомка, и вскоре чужеродный аромат растворился в запахах
бензина и масла, я совершенно перестал его ощущать.
- Почему мы стоим? - Она в первый раз посмотрела мне прямо в лицо.
Впечатление было такое, словно меня окатила холодная серая волна, такими
огромными, печальными были ее глаза. Я растерялся и от этого разозлился. Не
хватало только, чтобы мною командовали в моей собственной машине.
- Что вы тут делали, одна, на этой пустынной дороге, откуда вообще вы
взялись?! - Я не смог скрыть невольной резкости тона.